Издательство Болгарской академии наук выпустило в свет новый труд про­фессора Софийского университета Κ. М. Куева [1].

К. М. Куев хорошо известен как иссле­дователь славянских литератур IX — XIX вв. п их взаимосвязей. Историко- филологические исследования К. М. Ку­ева о Константине Костенчском (1950), Адаме Мицкевиче (1957), о начале сла­вянской письменности (I960), о Черно­ризце Храбре (1969) привлекли к себе внимание эрудицией, разнообразием ис­торико-филологических методов. Рецен­зируемая книга — не исключение из об­щего правила. Она посвящена одному из важнейших поэтических памятников древнеболгарской литературы —«Про­логу о Христе умерену», имеющему в научной литературе условное название «Азбучной молитвы». Вопрос об авторст­ве этого поэтического произведения, на­ходящегося у истоков древнеславянского стихотворства, волновал многих ученых. И. Я. Франко и Э. Георгиев приписывают его первоучителю славян Константину- Кириллу Философу, а большинство ис­следователей — преславскому епископу Константину, автору Учительного еван­гелия. Многочисленные списки первого славянского акростиха до сих пор изда­вались и комментировались вне связи с историей текста произведения (см. пуб­ликации Б. Ангелова, К. Ивановой-Кон­стантиновой и др.). Поэтическое значение памятника и его историко-философский смысл не были до конца раскрыты. Восполнить существовавший в науке про­бел было целью многолетней, кропотли­вой работы болгарского ученого. С 1961 г.

К. М. Куев работал в архивах и книго­хранилищах Москвы, Ленинграда, Киева, Вильно, собирая неизвестные прежде спис­ки этого сочинения. В результате ему уда­лось увеличить число известных списков «Азбучной молитвы» до 38. Собранный таким образом материал составил тексто­логический фундамент исследования.

Рецензируемая книга состоит из пре­дисловия и двух частей. В предисловии автор ставит задачу и определяет цель своего исследования. Первая, основная часть состоит из десяти разделов, или глав.

В первом, историографическом разде­ле —«Прежние открытия и издания „Аз­бучной молитвы"»— рассказывается об ис­тории открытия и издания памятника, начиная с 1825 г. и до наших дней.

Во втором разделе — «История вопроса об авторстве „Азбучной молитвы"»—бол­гарский ученый подробно излагает точки зрения М. П. Погодина, В. М. Ундольского, П. Шафарика, О. М. Бодянского, епископа Антония (Вадковского) и И. И. Малышевского, И. Я. Франко, Э. Геор­гиева и особенно подробно останавлива­ется на сомнении советского ученого Э. Г. Зыкова в отношении авторства Кон­стантина-Кирилла Философа.

В третьем разделе более подробно рас­сматривается вопрос об авторстве «Азбуч­ной молитвы» в свете источников о литера­турной деятельности Кирилла и Мефодия. К. М. Куев приходит к выводу, что в на­стоящее время не имеется никаких данных в пользу авторства Кирилла. Едва ли не самым веским аргументом в пользу автор­ства Константина Преславского является почти буквальное совпадение «Азбучной молитвы» с текстом вступления к 3-й бе­седе «Учительного евангелия» Константи­на Преславского [2].

Третий раздел книги по своему назначе­нию выходит за пределы данной темы. Он послужит многим исследователям ценным справочником, дополняющим и исправля­ющим старые работы Е. В. Петухова и Н. К. Никольского, посвященные лите­ратурной деятельности солунских брать­ев. Добавим только, что с известной долей вероятности перу Кирилла Философа мож­но было бы приписывать «Слово похваль­ное священномученику Клименту»; так называемые Обширное Житие и Мучение Климента Римского также, возможно, бы­ли переведены Кириллом с греческого языка на болгарский в 860—861 гг. ^[3]                      Особенно важен четвертый раздел ре­цензируемой книги — «Об авторском тек­сте „Азбучной молитвы"». К. М. Куев об­ращается к проблеме реконструкции под­линного текста памятника, отчасти испор­ченного позднейшими переписчиками. Весьма интересным представляется ком­ментарий болгарского ученого (на стр. 54—59) к форме двойственного числа «учи­тель»: здесь имеется в виду почетное зва­ние обоих братьев — Кирилла и Мефодия. Интересным представляется прочтение 12- го стиха произведения как «И летитъ нене словенского ПЛЄМА». Этот стих, впол­не очевидно, есть параллель к глаголичес­кому «г’ервь». К сожалению, в моногра­фии обойдено молчанием другое прочте­ние этого же стиха С. Н. Палаузовым как «і  лѣть ти нынѣ словѣнско ПЛеМА»»[4].

В пятом и шестом разделах болгарский ученый всесторонне рассматривает и убе­дительно отводит аргументы Э. Георгиева в пользу авторства Кирилла.

В седьмом разделе — «Литературные особенности „Азбучной молитвы"» — бол­гарский поэтический памятник сопостав­ляется с греко-византийскими гимнографическимп произведениями V—X вв. Подробно изучаются поэтические особен­ности стихотворения (азбучный акростих, размер, цезура, стилистически-языковые приемы) ^[5], особое внимание обращается на интонацию и общий эмоционально-эстети­ческий пафос произведения. Становится более или менее ясным и отношение бол­гарского стихотворения к гимнографиче­ской традиции: новосоставленное произве­дение отражало историко-культурные со­бытия эпохи, когда южные и западные славянские народы начали строитель­ство своей культуры на путях христиа­низации.

Жизнеутверждающий характер произ­ведения и его общеславянский смысл под­черкиваются в восьмом разделе книги — «Распространение и нынешнее местона­хождение „Азбучной молитвы"». Исследо­вание литературной судьбы ее текста в славянских литературах убедительно сви­детельствует о том, что болгарское произ­ведение широко распространилось в Рос­сии. Этот факт подтверждает общее поло­жение: большая часть древнеболгарской литературы оказалась вовлеченной в аре­ал восточнославянской письменной культуры и оказала сильное воздействие на формирующуюся русскую литературу[6].

В девятом разделе рецензируемой книги исследуется текст «Азбучной молитвы» по всем спискам. К. М. Куев приходит к вы­воду, что Синодальный список XII в[7]. лучше других списков сохранил черты подлинного авторского текста IX в.

В десятом разделе книги — «Восстанов­ленный текст и словарный фонд „Азбучной молитвы"» — подводятся итоги всей про­деланной ранее работы. Используя инте­ресные методические приемы, К. М. Куев шаг за шагом восстанавливает не дошед­ший до нас в полном виде авторский текст «Азбучной молитвы» и достигает при этом полной убедительности.

Во второй части книги приводится каждый из 38 списков «Азбучной молитвы» с кратким археографическим комментарием. В приложении (на стр. 305—350) приводятся факсимиле наиболее интересных списков произведения, а на страницах 351—354 — резюме на немец­ком языке. Чтение книги значительно об­легчает указатель имен (на стр. 355—357).

Самый способ построения разделов кни­ги свидетельствует о глубине историко- филологических разысканий болгарского ученого. Главное содержание своей работы он видит не в приготовлении критиче­ского издания текста «Азбучной молит­вы» ^[8], с тяжеловесным критическим аппа­ратом, а в особой реконструкции — иссле­довании, представляющем собой новый, перспективный тип разысканий в области истории древнеславянских произведений. В самом деле, ученого должен интересо­вать прежде всего авторский текст иссле­дуемого им памятника. Значит, не крити­ческое издание, а реконструкция является как бы венцом всех изысканий. Правда, реконструкция, как гипотеза исследова­ния, может быть выполнена только после того, как вся возможная текстологиче­ская работа проделана и история произве­дения ясна. Мы отнюдь не призываем здесь к замене критических изданий ре­конструкциями. А только напоминаем о том подобающем месте, которое должна занять реконструкция в системе исследо­вательской работы текстологов.

Дальнейшее изучение истории текста «Азбучной молитвы» значительно облегча­ется благодаря монографии К. М. Куева. А сделать предстоит еще немало, учиты­вая, что история текста произведения изучена не до конца. Важные текстологи­ческие замечания Э. Г. Зыкова[9], к сожа­лению, не были развиты в монографии болгарского ученого. Прежде всего оста­ется не ясным, следует ли подразделять все списки «Азбучной молитвы» на четыре группы (как К. М. Куев), или на две ре­дакции (как Э. Г. Зыков), не ясно, в чем же состоит реальная, а не формальная ис­тория текста произведения на Руси и т. и. Русские переделки «Азбучной молитвы» в монографии не отмечаются[10].

Тем не менее книга К. М. Куева произ­водит солидное впечатление. Она пред­ставляет ценный вклад в славистику и бу­дет полезна всем тем, кто пожелает обра­титься к истокам древнеславянского сти­хотворства, к изучению взаимосвязей братских русской и болгарской литератур в глубокой древности.

Ю. К. Бегунов