ФИНСКАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬНИЦА О СЛАВЯНО-РУССКОМ ПРОЛОГЕ *

Недавно «Финское научное общество» выпустило в свет книгу доцента Хель­синского университета М. Виднэс «Славяно-русские синаксари „Финляндских отрыв­ков"». М. Б. Виднэс хорошо известна как автор ряда интересных работ по сла­вистике.[i]

Рецензируемая книга представляет собою фототипическое издание, описание и исследование хранящихся в Библиотеке Академии наук СССР (Ленинград) и в Королевской библиотеке (Стокгольм) пергаменных отрывков XIII—XV веков, содержащих тексты Синаксаря, или Пролога, памятника славяно-русской литера­туры XII века. М. Б. Виднэс поставила перед собой отнюдь нелегкую задачу: на материале немногочисленных фрагментов реконструировать подлинные тексты не дошедших до нас в полном виде русских списков Пролога XIII—XV веков и определить их ценность для науки.

История исследуемых рукописей такова: в конце XVI века шведские войска разрушили в окрестностях г. Корелы (Кексгольма) несколько русских монастырей: в качестве трофеев были взяты русские рукописные книги, в том числе шесть (как устанавливает М. Б. Виднэс) списков XIII—XV веков Пролога. Тогда же или несколько позже, в XVII веке, их частично использовали для реставрации перепле­тов шведских и немецких книг или их обертки. В середине XIX века архивист И. Е. А. Грёнблад обнаружил русские пергаменные листки и извлек их из пере­плетов, а в 1869 году Гельсингфорсский университет подарил эти листки Библио­теке Академии наук в Петербурге. Академик И. И. Срезневский составил полное и подробное описание 161 фрагмента, получивших название «Финляндских отрыв­ков»[ii] 43 фрагмента из 161-го содержат отрывки Пролога. Недавно еще два «фин­ляндских отрывка» были обнаружены в университетской библиотеке Хельсинки, из которых один содержит отрывок Пролога (под 7-м декабря)[iii] М. Б. Виднэс удалось также установить, что некоторые из славянских пергаменных отрывков, хранящихся в Королевской библиотеке в Стокгольме, являются фрагментами тех же списков XIII—XIV веков Пролога, что и «Финляндские отрывки». В рецензируе­мом издании, к сожалению, лишь упомянуты славяно-русские отрывки, храня­щиеся в университетской библиотеке Упсала и Королевском архиве Стокгольма, а также фрагменты, найденные в Дании. Содержат ли они новые данные для ре­конструкции текстов русских рукописей устойчивого состава, покажет будущее. А пока материала, который представлен в рецензируемом издании, вполне доста­точно для того, чтобы признать: М. Б. Виднэс вполне достигла поставленной ею цели.

Успех издания в значительной степени обеспечивается не только скрупулез­ным и точным палеографическим и лингвистическим исследованием отрывков, но и удачной попыткой проследить историю текста такого сложного и загадочного памятника, как славяно-русский Пролог. С этой целью М. Б. Виднэс прибегнула к сопоставлению с предполагаемым греческим оригиналом — Менологием императора Василия I (IX век) — и с основными редакциями славяно-русского Пролога (1,11 и III).

Достоинством издания является четкое и последовательное расположение ма­териала.

Во введепии (стр. 3—6) рассказывается внешняя история исследуемых руко­писей, а в разделе «Славяно-русские синаксари» (стр. 6—8) — история славяно­русского Пролога (с использованием работ В. Мошина, архимандрита Сергия, М. Н. Сперанского): разделы «Группировка материала» и «Объяснительная за­метка» (стр. 8—17) служат непосредственным вступлением к фототипическому изданию 143-х листов ленинградских и стокгольмских фрагментов (стр. 19—96). Изданию каждой рукописи предшествует небольшое, но исчерпывающее палеогра­фическое оппсание (см. стр. 19, 61, 67, 71, 81).

Все фотовоспроизведения небольшого размера, расположены компактно и до­статочно ясны для чтения.

Интересен список разночтений к 134 листам «Финляндских отрывков» (стр. 97—159), данный по Прологу 1339 года из собрания М.'П. Погодина,[iv] по Вели­ким Четьим-Мннеям митрополита Макария[v] и по Печатному Прологу середины XVII века. Если выбор для сравнений погодинского Пролога (№ 58) возражений не вызывает: он содержит текст в более ранней южнославянской редакции «А» (по классификации В. А. Мошина)[vi], то выбор минейного текста и Печатного Пролога не вполне оправдан. Дело в том, что новгородские книжники, составлявшие в конце 30-х годов XVI века свой грандиозный труд, воспользовались поздним списком 1532 года[vii] — так называемой «второй редакцией» Пролога (по классификации архи­мандрита Сергия)[viii] Печатный Пролог 1641—1643 года представляет собою дальней­шую переработку текста «второй редакции» со значительными поновлениями лек­сики и модификациями стиля.

Нам кажется, что более плодотворным было бы сравнение со старшими из сохранившихся списков «первой редакции» Пролога — списком 1249 года, за сен­тябрьскую половпну года, и списком конца XIII века, за мартовскую половину года[ix] Среди списков «второй редакции» можно было бы выбрать также один из старших списков, например, список Петербургской духовной академии, №А-І-264і_з, XIV века, годовой.[x]

Однако здесь необходимо принимать во внимание, что М. Б. Виднэс по тем или иным причинам не всегда имела под рукой необходимые рукописи. К тому же, если учесть, что история текста славяно-русского Пролога изучена лишь в общих чертах и не имеет прочных текстологических решений, все, что сделано М. Б. Вид­нэс для реконструкции текстов утраченных списков Пролога, заслуживает самой большой похвалы.

Обращает на себя внимание бережное отношение к греческим источникам славянских текстов: в целом ряде конкретпых случаев дается объяснение отличий от греческих текстов (стр. 101—102, 111—113, 144, 149). Греческим разночтениям посвящен довольно большой раздел работы (стр. 160—202). Приводятся пространные выписки из Acta Sanctorum Bollandiana (Pariisiis—Romae—Bruxelles, 1863—1940), соответствующие славяно-русским текстам; слова, отсутствующие в славяно-русских текстах, заключаются в угловые скобки; даются подробные пояснения относительно всех особенностей перевода.

В «Заключении» (стр. 202—208) М. Б. Виднэс приходит к выводу, что славяно­русские списки Пролога имели на Руси широкое распространение в средние века, это произведение охотно читали и много раз переписывали. С точки зрения палео­графической любопытна эволюция почерков «Финляндских» и стокгольмских фраг­ментов Пролога на протяжении XIII—XV веков. Перевезенные из Великого Новгорода (или Пскова) в Карелию, списки Пролога с XIII по XV век существовали по крайней мере в шести различных православных монастырях (стр. 204). С точки зрения литературной особенно примечательно полное отсутствие житий и памятей русских святых в изучаемых отрывках. Исключение составляет проложное Житие Андрея Юродивого (под 1-м октября) — его нет в греческих синаксарях — и оно. вероятно, либо восходит к самостоятельной славянской компиляции, составленной в связи с русским празднованием Покрова, либо к неизвестному нам пока грече­скому тексту. Отличия от греческого текста имеет и Житие Созомона (под 7-м сентября). Для текстов XIII века наблюдается большое сходство с текстом южно­славянской редакции по списку Погодина № 58, что позволяет утверждать, что именно жития этого типа имели хождение в греко-славянском мире в XIII— XIV веках, то есть, может быть, это довасилиевские (prebasiliennes) жития. По­следний вывод чрезвычайно важен, тем более, если учесть все более распростра­няющееся в последнее время в среде византологов мнение, что Менологпй импе­ратора Василия I (IX век) — это сокращение Менология более древнего состава и более пространного, который и послужил источником для совместного русско-сла­вянского произведения XII века — Пролога.

С точки зрения лингвистической интересно сравненпе одинаковых текстов разновременных фрагментов, позволяющее судить о развитии русского языка о XIII по XV век. В самом конце своей книги М. Б. Виднэс снова останавли­вается на вопросе об отношении славянского перевода Пролога к греческому оригиналу. Славянские книжники опускали отдельные слова или фразы при переводе, изменяли порядок слов, контаминировали фразы из разных греческих житий, избегали имен собственных (трудных для славянина), упрощали даты, нередко выбрасывали риторический и биографический элементы, оставляя только то, что имело непосредственное отношение к описанию жизни святого.

В славяно-русском Прологе мы находим сочетание повествований трех сти­лей: 1) простого и стройного, строгого, без прикрас, рассказа; 2) живописной би­ографии; 3) поучения, в котором налицо попытки передать философские тонко­сти. На развитие русских литературных мотивов, как считает М. Б. Виднэс, боль­шое влияние -оказал именно простой рассказ; терминология поучений тоже влияла на теологический и философский язык Древней Руси. Дальнейшее тексто­логическое изучение славяно-русского Пролога очень важно и для изучения византийской традиции, так как позволит решить в целом ряде конкретных слу­чаев вопрос о первоначальных греческих житиях.

Нет сомнения, что работа М. Б. Виднэс по изучению истории текста Про­лога должна быть продолжена. На очереди дня полное нздіние Пролога с уче­том всех списков по основным редакциям в отдельности: южнославянским («А» и «В»), I и II русским. Большой интерес представляет текстологическое изучение II редакции Пролога, составленной, как считал архимандрит Сергий, в конце XIII века в Ростово-Суздальской земле священноиноком Симеоном. Эта редакция наиболее насыщена патеричными рассказами, поучениями, она наиболее бел- летристична и, без сомнения, на протяжении нескольких веков оказывала большое влияние на русскую литературу.

Книга М. Б. Виднэс — чрезвычайно важный шаг в деле изучения истории текста Пролога, этого важного литературного памятника, которым зачитывались не только в средние века, но и в позднейшее время: так, Г. Флобер, И. С. Турге­нев, JI. Н. Толстой, Н. С. Лесков и многие другие черпали в Прологе материал для своих произведений.

В заключение следует отметить, что книга финской исследовательницы оснащена хорошим справочным аппаратом. В самом конце книги приводится би­блиография (стр. 209—210) и различные указатели (собственных имен, мотивов, поучений на праздничные дни —стр. 211—214), которые облегчают пользование изданием.                        '

*Магіа Widnas. Les synaxaires slavo-russes des «Fragments Finlandais». Helsinki, 1966, 214 pp. (Commentationes Humanarum litterarum. «Societas Scientiarum Fennica», 1966, vol. 38, № 1).