РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

КРАЕУГОЛЬНЫЙ

КАМЕНЬ

Археология, история, искусство, культура России и сопредельных стран

ТОМ I 80-летию со дня рождения Анатолия Николаевича Кирпичникова посвящается

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Бегунов Ю. К.

Неизвестная лицевая Ладожская летопись

 

 

 

 

 

 

 

В рукописном сочинении 1819 г. «Опыт древней и новой летописи Валаамского монастыря», принадлежащем перу из­вестного петербургского библиофила и археографа Александра Ивановича Сулакадзева, сохранились сведения о любопытной рукописи: «Летопись в ли­цах от 1117 до 1251 г. г<осподина> Чер- пова (очевидно, владелец рукописи — Ю.Б.), писана уставом, начинается от построения Старой Ладоги Павлом по­садником, раскрашена в большой лист, и картин около 2000, на бумаге писана прередкая рукопись, наход<ящаяся>в С.-Петербурге до 1816 г.» (Сулакадзев 1819: 27/12). Других сведений о «Лето­писи в лицах...» в рукописи Сулакадзе- ва не имеется.

Весьма любопытен справочный ап­парат рукописи Сулакадзева, которая представляет собой подробное исто­рическое описание Спасо-Преобра- женского Валаамского монастыря на Ладожском озере. По преданию, мона­стырь был в I в. н.э местом посещения св. Апостола Андрея, который поселил на острове нескольких своих учеников, поставил каменный крест и оставил по себе добрую славу христианского про­поведника. Когда возникла Валаамская обитель точно не известно^[1], однако, не­сомненно, что в XII в. монастырь уже существовал — в нем в 1163 г. были най­дены и перенесены в Новгород мощи святых подвижников Сергия и Герма­на. В 1182 г. мощи эти были возвращены на Валаам, где затем долго хранились. Обо всем этом повествуется в рукописи А. И. Сулакадзева.

Характерная особенность рукописи А. И. Сулакадзева — это многократное цитирование печатных и рукописных источников о Валаамском монастыре X-XVIII вв., о которых в настоящее время не имеется никаких сведений, а само их местонахождение неизвестно. Среди последних назовем «Отповедь» этого монастыря на пергамене и с ру­ническими текстами, «Ответы жрецов словенских», «Свиток Боянов», «Вселет­ник» митрополита Иллариона 1051 г. на пергамене, «Киевскую историю» князя Михаила Пронского, Новгородские, Ла­дожскую, Коневскую и иные летописи, летописную книгу Михаила Глинского, Киево-Печерский патерик на пергаме­не (в списке 1317 г.), жития св. Авраамия Ростовского и св. Александра Свирско- го, патерики, «Историческое описание

Валаамского монастыря» иеромонаха Мисаила, грамоты и документы.

Повествование в интересующем нас Летописце начинается с ладожского посадника Павла. Его упоминает Нов­городская Первая летопись под 1117 г.: «Том же лѣтѣ Павьлъ, посадникъ ла- дожьскыи, заложи Ладогу городъ ка- мянъ» (НПЛ: 20). В другой пергаменной книге «Приточъ» имеется приписка ус­тавом XII в., которую в своем переводе воспроизводит А. И. Сулакадзев: «Гос­подь, заступи раба своего Павла, наше­го посадника Ладожска, и мене грехов деля Жирослава о пособѣ докончати Ладозю упервые каменнюю, и воздвиг- нути церковь Богородици, и почуй свы- ку и нужду, иже на Кіевъ и Переяславль удѣлати у церкви по всемъ печи, иже пещіе зовутся, но яко на древлемъ ост­рове Валаамѣ в монастыръ чудотворець нашіхъ Сергѣя и Германа, и яко на Яро- славли дворъ в увѣрсѣ идут подъ полъ, а иже банюю и с веліимъ каменіемъ, и тепелъ банюю, якоже на Варяжскіе игумінъ Антоній устрой по печерно- му, и се азъ дарова Гридинъ Павлу на память» (Сулакадзев 1819: 17/37). Речь идет, таким образом, о целом комплек­се печных строений, которые соорудил Гридин Жирослав для посадника Павла. Так, как о посаднике Павле мало что из­вестно, эти сведения, несомненно, пред­ставляют интерес. Речь идет о построй­ки печей при церквах и в монастырях Киева, Новгорода, Ладоги и Валаама.

Вернемся к Ладожской «Летописи в лицах». Она, вероятно, создавалась на бумаге в XV или в XVI в. по типу ру­кописи Московского Лицевого лето­писного свода XVI в., в котором крат­кие летописные тексты перемежались картинками, то есть — миниатюрами (МЛЛС; Арциховский 1944). Что каса­ется ее содержания, то это был, вероят­но, Ладожский или Новгородский лето­писец, излагавший историю Новгород­ской земли с 1117 по 1251 г. Это период церковного правления новгородских архиепископов Нифонта, Митрофана, Аркадия, Мартирия, Антония, Иоанна, Гавриила и Спиридона, когдап в Новго­роде княжили Всеволод Мстиславич и его преемники, в том числе — Мстислав Мстиславич Удалой, Ярослав Всеволо- дич и Александр Невский.

Ладожский летописный сборник был доведен до 1251 г., когда скончал­ся архиепископ Спиридон, и после его кончины в Новгород приехали митро­полит Кирилл III и ростовский епископ Кирилл, чтобы помочь избрать нового новгородского архиепископа Далмата, что и было совершено в 1251 г. Далее «Летопись в лицах» не продолжалась. Вероятно, летописцу потребовалось время для того, чтобы привести в поря­док свой летописный свод и наладить работу книжника-миниатюриста для создания миниатюр для этой летописи. Их было довольно много, что наводит на мысль о том, не было ли специально для этой летописи написано священ­но-историческое предисловие, которое могло бы включать миниатюры на темы Ветхого и Нового заветов, а также на­чальной истории Руси. Но это только гипотеза, которая ничем не может быть подтверждена.

Итак, лицевой Ладожской летописи нет, но она была. Смогут ли в будущем археографы найти утраченную Ладож­скую летопись, неизвестно. Во всяком случае, в России и за ее пределами хра­нятся многие государственные и част­ные коллекции древнерусских рукопис­ных книг, которые еще надо разобрать и научно описать, а сами памятники ли­тературы и культуры Древней Руси вве­сти в научный оборот, то есть — издать и изучить. Вспомним, что, по данным картотеки академика Н. К. Никольско­го, известно не менее 5600 летописей, а одних только гимнографических сочи­нений, не считая памятников оратор­ской прозы, числится в ней более 10000. Поэтому можно сказать, что подлинное научное освоение и изучение древне­русской литературы еще только едва- едва начинается, и рано подводить ито­ги этого изучения в толстых, но непро­думанных учебниках.