Глава двадцать пятая

Предательство русской интеллигенции и «история совести» академика Лихачева

Вот перед нами ленинградский академик, считающий себя вели­ким гуманистом. Он также боролся доступными ему средствами с людбми. В ряду черниченок и нуйкиных подписывал доносы пра­вителям, публиковавшиеся потом в продажной, как и телевидение, «демократической» прессе. Мне казалось, что он заблуждается по простоте душевной, несмотря на свой академический интеллект. Но нет, сегодня он говорит громко и открытым текстом: нынеш­ний правитель - не диктатор, он - самый порядочный и гуман­ный из всех, самый добрый, честный и умный. Полно, академик! А клятвопреступничество и ложь на каждом шагу, а надругатель­ство над великой страной, а нищета, кровь, слезы народа? Ваши аргументы я знаю: Соловки!

Николай Иванов. Время фарисеев //Завтра.

М, 1994. Апрель. № 13(18). С 5.

Имя академика Дмитрия Сергеевича Лихачева окружено множе­ством прекраснодушных мифов. В России, во Франции и США, да и во всем мире этот человек считается недостижимым простым смер­тным идеалом высочайшей нравственности русской интеллигенции. Ничего другого и в мыслях не допускается! Как же - почетный граж­данин Санкт-Петербурга, «Совесть русской интеллигенции»?!

Так кто же Дмитрий Сергеевич Лихачев на самом деле? Родив­шийся 28 ноября 1906 г. в Петербурге в семье русского инженера Сергея Михайловича Лихачева и крещеной еврейки Веры Семе­новны Кац (до крещения - Сарры Сауловны)*, Лихачев получил

хорошее воспитание и образование в русской среде и пополнил собою ряды маргинальной советской интеллигенции, заменившей после 1917 г. русскую дворянскую интеллигенцию.

Дмитрий Сергеевич Лихачев представлял в Петербурге «арис­тократию духа», он - человек заслуженный и влиятельный. Вот его краткий послужной список заведующий Отделом древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (ныне - РАН), профессор, доктор филологических наук, дей­ствительный член Российской академии наук (с 1970 г.), иност­ранный член Болгарской, Венгерской, Сербской академий наук, член-корреспондент Австрийской, Американской, Британской, Итальянской Деи Линчей, Геттингенской академий наук, Научно­го философского общества США, почетный доктор университе­тов - Будапештского, Карлова, Сиенского, Софийского, Торунс-кого, Оксфордского, Цюрихского, Эдинбургского, Герой Социалистического Т^уда, дважды лауреат Государственных пре­мий, лауреат Государственной премии Российской Федерации и многих международных наград, орденоносец, член Союза писате­лей России, председатель Пушкинской комиссии, Почетный граж­данин Санкт-Петербурга, Ареццо, Сиены, Милана, председатель серии «Литературные памятники» АН СССР, председатель «Фонда культуры», в прошлом - народный депутат Верховного Совета СССР и Ленгорсовета и т. д. Им написано более одной тысячи книг и статей; Лихачев часто выступал по телевидению и на радио, о нем снимали фильмы; его именем называют планеты. Он был признан­ным эталоном русской интеллигенции Санкт-Петербурга.

Начало его головокружительной карьеры относится к 1920-м гг. В двадцатые годы Лихачев - студент историко-филологического фа­культета Ленинградского университета - посещает промасонский кружок «Хильфернак» и масонскую ложу «Космическая академия», где изучает философию и оккультные науки. В начале 1928 г. он был арестован органами ГПУ и провел несколько лет в заключе­нии на Соловках и на Беломорско-Балтийском канале. Вскоре после убийства Кирова он возвращается в Ленинград (8.12.1934) и по просьбе отца, замдиректора типографии на Красной улице, был полностью реабилитирован уже в 1935 г. Работал он вначале ре­дактором и корректором Отдела общественных наук Издательства Академии наук СССР, где вел подготовку к изданию капитального труда академика А. А. Шахматова «Обозрение русских летописных сводов XIV XVI вв.» (1938). Огромные знания, такт и вежливость, ловкость и артистизм поведения помогли Лихачеву снискать рас­положение академика А. С. Орлова, тогда замдиректора ИРЛИ (Пуш­

кинского дома) АН СССР. Орлов пригласил Лихачева на работу в институт вначале делопроизводителем в канцелярию, а потом -младшим научным сотрудником в сектор древнерусской литера­туры. Тогда, в мае 1938 г., Лихачев собственноручно на пяти стра­ницах написал объяснительную записку в дирекцию о том, что он делал в лагере. Автор этих строк познакомился с личным делом Лихачева* весной 1968 г., когда временно исполнял обязанности ученого секретаря института. Из этого документа следовало, что Лихачев занимал в ГУЛАГе высокие административные должности замзава Криминалистической лаборатории Соловков и заведую­щего такой же лаборатории на Беломорканале. По свидетельству заключенных, это было отделение ГПУ, которое с помощью мест­ных осведомителей собирало сведения о «перековавшихся» и «не-перековавшихся» заключенных и затем составляло списки «на жизнь» или «на смерть», решая тем самым судьбу осужденных. Све­дения о том, что Лихачев служил сексотом и имел кличку «Штольц», сообщил солагерник Лихачева Трофим Макарович Купоров (ум. в 1943); он рассказал об этом своей дочери, а дочь - сыну - Вадиму Петровичу Авдееву, ныне инженеру, проживающему в Москве. Сек­сотом называл Лихачева другой заключенный, писатель Олег Ва­сильевич Волков, доживший до 96 лет (ум. в 1996 г.) «Придурком» назвал Лихачева писатель А. И. Солженицын в романе «Архипе­лаг ГУЛАГ». Последний получил от Лихачева его записные книж­ки и по ним составил шуточный эпизод романа «Суд над князем Игорем». Лихачев в 1989 г. обратился в Ленинградский обком КПСС к одному из секретарей (Юрию Александровичу Денисо­ву), с просьбой защитить его от «навета» Волкова. Денисов и его помощник занялись расследованием, обратившись к архивам КГБ, и вскоре объявили Лихачеву свое решение: для защиты нет осно­ваний, документы говорят о том, что Лихачев в лагере действи­тельно работал на органы ГПУ. Судя по записке 1938 г., началь­ство осталось довольно работой Лихачева, и он был досрочно освобожден с похвальной характеристикой. Последняя сыграла немаловажную роль при возвращении домой (в Ленинград не мог вернуться человек, пораженный в правах!) и при поступлении на работу в то время, когда Ленинград после убийства С. М. Кирова охватила волна репрессий.

В дальнейшем, получив работу в престижном академическом институте, единственном крупном научном центре по русскому литературоведению, Лихачев стал действовать умело, расчетливо, хладнокровно, порой жестоко, устраняя со своего пути неугодных ему сотрудников*.

В этой связи я вспоминаю жуткие события осени-зимы 1975— 1976 гг, когда однажды октябрьским утром Лихачева, собиравшего­ся ехать в университет читать лекцию о «Слове о полку Игореве», на его же лестничной площадке ударил в грудь кулаком какой-то высо­кий и худой бомж Вслед за этим Выборгским районным отделом ГУВД (следователь Рижнева) было заведено уголовное дело, и на несколько месяцев сотрудниками института овладели страх и пси­хоз. Более двух десятков сотрудников, а иногда и членов их семей, было привлечено и допрашиваемо следственной бригадой, иногда по нескольку часов. К делу в качестве вещественных доказательств привлекались ученые труды, например книга «Козма Пресвитер в славянских литературах» (1973). Тем временем Лихачев слал в Мос­кву Брежневу телеграммы, жалуясь на бездействие ленинградской милиции. В конце концов все выяснилось: следы преступления, ка­жется, вели к ближнему окружению академика. 20 апреля 1976 г. уго­ловное дело было закрыто «по просьбе Лихачева» следователем Р*иж-невой. Но страхи продолжали витать в институте. Партбюро и профком еще рассматривали персональные дела «по клевете», т. е. сплетням, которые передавались из уст в уста. Сотрудница издатель­ской группы института Фаина Михайловна Быкова говорила автору этих строк в 1955 г, что Лихачев, якобы, «способен встать на грудь поверженному противнику и так стоять, пока тот не захрипит». От­вратительные сцены заседаний сектора древнерусской литературы и ученых советов в ИРЛИ 1947-1970-х гг. с участием Лихачева под­тверждают это.

О безнравственности «заговора семи докторов», в том числе и Лихачева, против директора ИРЛИ члена-корреспондента АН СССР

Н. Ф. Бельчикова в 1954 г. рассказывал мне сам Николай Федоро­вич в 1963-1964 гг. в Москве. Карьере способствовала творческая дружба с пожилой членом-корреспондентом АН СССР В. П. Адри-ановой-Перетц; Варвара Павловна признавалась мне тогда: «Знае­те, Дмитрий Сергеевич был красив как херувим!»

В 1944 г, когда страна еще воевала, Лихачев защитил кандидат­скую диссертацию, а в 1947 г. - докторскую. Темами диссертаций было исследование новгородских и общерусских летописных сво­дов с использованием работ покойных ученых М. Д. Приселкова и В. Л. Комаровича: своего Лихачев внес очень мало. В 1954 г. В. П. Адрианова-Перетц передала Лихачеву заведование сектором древнерусской литературы; постепенно Лихачев прибрал к рукам весь институт, его влияние стало огромным и распространилось не только на историко-филологическую науку в нашей стране, но и на науку за рубежом.

Ходовым среди сотрудников института было мнение о Лихаче­ве как об ученом средней руки, но интригане, который обладает властью, чтобы мешать другим людям стать учеными. Директор Пушкинского дома В. Г. Базанов на Ученом совете осенью 1972 г. назвал Лихачева «международным интриганом», имея в виду его дела в Болгарии. Много полезных начинаний сотрудников - науч­ных планов, готовых книг, монографий, статей, проектов серий -было остановлено и кануло в Лету из-за Лихачева. Обожая лесть, он был нетерпим к критике и расправлялся с сотрудниками, которые имели собственные научные взгляды и суждения. Так, например, в 1972 г. Лихачев пытался разрушить набор моей книги «Козма Пре­свитер в славянских литературах», печатавшейся Издательством Болгарской академии наук в Софии, но был остановлен.

Крупный ученый-археограф В. И. Малышев горько жаловался мне, что Дмитрий Сергеевич «поломал всю его жизнь», запретив официально работать над справочником «Летопись жизни и твор­чества протопопа Аввакума»; это была трагедия одного ученого и торжество безнравственности другого. «У меня в жизни, - говорил Лихачев в телеинтервью на «Семейном канале» (ноябрь, 1995 г.), -правил не было. Правила приходится нарушать». Выдающийся зна­ток древнерусской литературы, профессор Ленинградского уни­верситета И. П. Еремин готовился к поездке в Софию на V Между­народный съезд славистов с докладом «О византийском влиянии в болгарской и древнерусской литературах IX—XII вв.». Неожиданно он узнал, что его имя вычеркнуто из списка советской делегации.

Ученый скоропостижно скончался от приступа стенокардии 19 сентября 1963 г. Игорь Петрович был лучшим специалистом по

древнерусской литературе в институте, но ужиться с Лихачевым он никогда не мог. Помню, как 13 мая 1957 г. на III Всесоюзном совещании по древнерусской литературе во время доклада Д. С. Лихачева «О зарождении литературных направлений в русской литературе» И. П. Еремин встал со своего места в президиуме и вышел из зала. Я догнал его на лестнице и от имени Лихачева по­просил вернуться. Еремин отвечал, что все его мысли раскрадены, и ему нечего делать на конференции. Позднее Еремин, лекции которого я слушал в университете, пригласил меня в кафе и там рассказал об ошибочности работ Лихачева в области поэтики и о необходимости заниматься изучением ораторской прозы и цер­ковных жанров с учетом литературы и поэтики Византии.

Как ученый, Лихачев был неглубок, более известен как эк­лектик, эссеист и имитатор. Так, при разработках теории воз­никновения русской литературы из деловой письменности (кстати, ошибочной) Лихачев многое заимствовал из работы Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» (1951). Долгое вре­мя (до 1956 г.) он часто произносил хвалебные речи в честь Иоси­фа Виссарионовича на собраниях. «Вождь всех времен и наро­дов» был кумиром души советского ученого, как и поэт Борис Леонидович Пастернак, чей фотопортрет стоял на его письмен­ном столе. В поэтике Лихачев кое-что заимствовал у Андрэ Гра­баря, И. П. Еремина, Ганса Мейергоффа, Эрнста Роберта Курци-уса, в стилистике - у А. С. Орлова, В. П. Адриановой-Перетц, Д. И. Чижевского (которого он критиковал), а также у своей аспи­рантки О. Ф. Коноваловой. Так, в докладе Лихачева «Некоторые задачи изучения Второго югославянского влияния в России» (1958) основные мысли и примеры были заимствованы без ссы­лок из диссертации Коноваловой, перед этим жестоко раскрити­кованной в секторе древнерусской литературы.

В текстологии Лихачев кое-что заимствовал у А. А. Шахматова и М. О. Скрипиля, жестоко им раскритикованного в секторе древ­нерусской литературы. Характерным для Лихачева было непрерыв­ное продуцирование различных идей, по большей части ошибоч­ных, которые он любил облекать в изящные, привлекательные формы. При этом он не учитывал глубинных процессов развития древнерусской литературы как литературы средневековой, церков­ной, зависящей от византийской и древнеславянских литератур; церковная эстетика и богословие Древней Руси им игнорирова­лись; им выбирались и изучались светские жанры - по преимуще­ству. Отсюда искажения в изложении истории древнерусской ли­тературы, поверхностность, модернизация. Многочисленные

«идейки» Лихачева мешали воспринимать подлинное содержание и красоту бессмертных творений древнерусской литературы, та­ких, например, как «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона Киевского, житий, торжественной и учительной пропо­веди, церковных преданий и сказаний, гимнографии и т. п.

А начинал он в 1940-е гг. как ученый-патриот, автор книг об обороне древнерусских городов (1942), о национальном само­сознании Древней Руси (1945), о Новгороде Великом (1945), о культуре Древней Руси (1946), о «Повести временных лет» (1950), о «Слове о полку Игореве» (1950) и т. д. В дальнейшем, начиная с 1960-х гг. и ближе к 1970-м, Лихачев как мыслитель постепенно склонялся к западничеству и к утверждению космополитических идей, в частности примата общечеловеческих ценностей над на­циональными. В итоге, Лихачев модернизировал древнерусскую литературу и тем самым исказил ее, оторвав Древнюю Русь от ее корней - от православия и народности, от фольклора и народной книги. Таким образом, надолго был им запрограммирован тупико­вый характер развития этой научной дисциплины. Своему избра­нию в академики Лихачев обязан кандидату в члены политбюро ЦК КПСС Петру Нилычу Демичеву. Последний в 1960-е гг. пообе­щал Лихачеву содействие в избрании, если Лихачев поможет разгромить концепцию о «Слове о полку Игореве» московского про­фессора А. А Зимина. Труд Зимина был выпущен в свет в трех томах ротапринтом в количестве 101 экз. и распространялся летом 1964 г. среди ученых по особому списку*. Лихачев помог: концепцию Зимина раскритиковали на заседаниях специального совещания в отделении исторических наук АН СССР в Москве в октябре 1964 г. Критика взглядов Зимина публиковалась на страницах изданий сектора древнерусской литературы, во многих журналах, газетах и сборниках. В конце 1970 г. избрание Лихачева состоялось, и он, как говорили, «приблизился к небожителям».

Более 40 лет академик Лихачев безраздельно господствовал в Пушкинском доме, диктуя, кого и куда нужно принимать и выби­рать, а кого - не нужно, кого и куда посылать и направлять, кого -нет, кого, как и где печатать, кого и чем награждать, а кого и уволь­нять и не переаттестовывать. Он часто действовал через партбю­ро и профком, аттестационную комиссию, комиссию по между­народным связям, имея там верных людей, через дирекцию,

которая его слушалась, особенно ученые секретари, среди кото­рых «выделялся» пьяница В. П. Вильчинский. Власть Лихачева, порой, приобретала международный характер, а его рекоменда­ции оказывались решающими при избрании ученого на высо­кую должность (например, Ф. Вигзелл на должность профессора в Лондонский университет). Его популярности способствовали многочисленные зарубежные поездки по странам Европы с лек­циями и иногда - с политическими речами, например о необхо­димости отмены смертной казни. В Болгарии советскому акаде­мику удалось стать другом диктатора Живкова и получить от Болгарского государства множество наград и почетных званий, хотя по болгаристике у Лихачева почти нет научных работ. Так­же было и в других странах, например в Италии, Англии, Герма­нии, Австрии. Успехам помогали и личные связи: внучка Лихаче­ва Вера Тольц работает на радио «Свобода» и имеет тесные связи с ЦРУ и «Моссад».

В начале «перестройки» советский академик сумел перестро­иться и стать другом семьи Горбачева. Раиса Максимовна Горбаче­ва стала заместительницей Лихачева по «Фонду культуры». Исполь­зуя свои громадные связи и авторитет, Лихачев сумел войти в правящую элиту страны, взяв на себя отчасти формирование но­вой идеологии. Отвечая на вопрос одного предпринимателя, рус­ского американца В. А. Боголюбова, почему он раболепствует пе­ред сионизмом, Лихачев отвечал: «Да ведь какая сила?! Разве можно против нее пойти?» Действуя как «агент влияния», Лихачев стал часто выступать по телевидению, на радио, со статьями и за­метками в журналах и газетах, стремясь воспитать идеологов-за-падников,'«граждан мира», поборников общечеловеческих ценно­стей в культуре, бездуховных исполнителей антинародных реформ. В сознание людей настойчиво внедрялась мысль, что «дышать стало легче», говорилось, что права человека дороже всего, что национальными ценностями можно пренебречь ради общечеловеческих ценностей, что патриотизм не нужен, что «ни­когда наука не имела таких возможностей» (на фоне демонстра­ций голодных ученых). Проповеди Лихачева способствовали рос­ту у молодежи бездуховности, безразличия, антипатриотизма, потребительства, русофобии. Вся эта идеологическая работа быв­шего поклонника Иосифа Виссарионовича Джугашвили (Стали­на) была сродни идеологической диверсии А. Н. Яковлева, «прора­ба перестройки», который широко и в течение многих лет пропагандировал через СМИ потребительское отношение к жиз­ни, стремление к наживе, культ денежного мешка, вседозволенность

и бездуховность, полное безразличие к судьбе многострадального Русского народа, переживающего геноцид, антикультуру. В эпоху «реформ» началось беспримерное идеологическое наступление СМИ на Россию, когда защитники всего русского объявлялись «ан­тисемитами» и «фашистами», когда началась охота за патриоти­чески настроенными журналистами и учеными. Такого сатанинс­кого натиска еще не знала человеческая история! А сегодня полки бездуховных граждан, называющих себя «гражданами мира», ры­щут по стране, стремясь превратить ее в пустыню, согласно плану Генри дю Пре Лабушера.

В результате тотального идеологического разгрома нацио­нальная культурная и научная жизнь в Петербурге и Москве почти полностью парализованы, научно-исследовательская работа свер­нута, издания почти прекращены или отданы под контроль зару­бежных спецслужб. Говорят, что даже в Пушкинском доме якобы свила себе гнездо масонская ложа - «Александр Пушкин». Если это так, то я не удивлюсь святотатству: семена пали на удобренную почву. Весной 1989 г. сердобольный Лихачев первый протянул руку помощи «Фонду Сороса»: Запад приказал - Лихачев ответил: «Есть!» Было заключено соглашение с Советским фондом культуры во главе с Лихачевым и Раисой Горбачевой. В результате возникла ассоциация «Культурная инициатива» с почти неограниченным кругом, полномочий. В числе проектов были застройки городов, изучение истории сталинского периода, создание библиотек для юношества и учебников, изучение движения «люберов», работа по реабилитации диссидентов и т. п. Так с помощью Сороса в 1997 г. три полукровки - Двойрис, Смирнов, Лихачев - создали подрывную «научную» академию - «Гремландию» - с целью про­мывки патриотических мозгов и замены их мыслями космополи­тическими да еще с сионистским запашком.

На деле все обернулось отчаянной русофобией и насаждением всего прозападного, антирусского взамен жалких подачек, назы­ваемых грантами.

Наконец, помощь Сороса лопнула в сентябре 1998 г., а вскоре и вовсе прекратилась. С легкой руки Лихачева появился отвратитель­ный тип ученого-сервилиста, стоящего на пороге «Фонда Сороса» с протянутой рукой и желающего угодить своим западным хозяе­вам любой ценой, вплоть до предательства. Именно такие люди появились и в Пушкинском доме. Это они сегодня владеют Пуш­кинским домом и его богатствами и всем в науке и культуре стра­ны! Это они все переворачивают на антирусскую изнанку, уничто­жая тем самым Россию!

Благодаря Лихачеву из российских архивов ученым Запада предоставлялись копии ценнейших документов и источников по истории культуры и литературы России.

Низкопробные многотомные сочинения Лихачева и отдельные книги выходят во множестве и большими тиражами в России и за рубежом, в то время как истинные ученые-патриоты, имеющие ценные наработки и предложения, так и не могут напечатать ни строчки. Такое положение вещей устраивало бывшего советского академика, общепризнанного либерала и демократа. Золотой дождь денежных премий, гонораров, грантов и наград никогда над ним не иссякал: при всякой власти Лихачев жил привольно и богато, имел спецмедобслуживание, машину, дачу, спецповаров в санато­риях и т. п. Тем не менее, обладая круглым счетом в «Ллойд-банке», Лихачев любил в публичных выступлениях подчеркнуть свои ма­териальные затруднения, любил показывать тележурналистам свою неотремонтированную квартиру; это не мешало ему всю жизнь требовать от издателей своих трудов сверхгонорары, даже несмот­ря на то, что сомнительной ценности и свежести продукция печа­талась в них, порой, уже в десятый раз! А ценные работы ученых-патриотов пылятся в архивах, не печатаются!

Как идеолог-западник, академик часто выступал с поддержкой политического курса «реформ» и с осувдением духовной оппози­ции Русского народа, например писателей Валентина Распутина и Василия Белова, которых он причислял без всяких к тому основа­ний к ксенофобам, а представителей патриотических творческих союзов клеймил «фашистами». Он не раз демонстрировал свои симпатии русофобам: академику А. Д. Сахарову и Елене Боннэр, «сексуальному патриоту» Хазанову, «космополитической патриот­ке» Г. В. Старовойтовой. Эти выступления снискали Лихачеву на­родную нелюбовь.

Крах продажной интеллигенции России с ее бесплодной Иде­ей «Интернациональной культуры», подхваченной генералом Ле­бедем и чемпионом мира по шахматам Гарри Кимовичем Каспа-ровым-Вайнштейном, блестяще показал писатель-публицист Владимир Бондаренко в книге «Крах интеллигенции, или Записки Зоила» (М.: Палея, 1995). Некоторые главы метко названы - «Чер­вивое поколение», «Импотенция непротивления». Заголовки эти убивают наповал современных учеников Геббельса, российских иуд в тогах рафинированных интеллигентов. Например, одно из по­следних телешоу академика Лихачева было посвящено отсутствию воспитательной роли культуры сегодня. «Совесть русской интел­лигенции» ни разу не сказал правды 5 июня 1997 г.

Сионские выкормыши отняли у народа не только хлеб, но и достоинство, образование, лишили культуры, превратили в рабов и зомби, униженно восхваляющих царя Давида и всю кротость его! Неправда в сочетании с халтурой и бессовестностью стала содер­жанием «лихачевщины» как уродливого и опасного социального явления наших дней. Ей посвящены клеймящие ее статьи в патри­отической прессе.

Прозревает и Запад. Об этом говорит недавняя критическая статья Иннокентия Смирнова в газете «The New York Times» о Ли­хачеве. Нет только дел: от разоблачения «лихачевщины» до заме­ны ее Русской Национальной идеологией и культурой, которые воистину и с Богом спасут-таки Русь!

Покойный академик-западник Михаил Гефтер опубликовал не­задолго до своей смерти «Кодекс гражданского сопротивления» (Мос­ковские новости. М, 1995. № 15), в котором он осудил псевдодемо­кратию и всеобщий развал в стране. Академик Лихачев не снизошел до гражданского протеста, он остался в стане «яйцеголовых». И все это потому, что был уже заангажирован промасонскими политиче­скими организациями «Выбор России» и «Международный Русский пен-центр». Потому Дмитрий Сергеевич в свое время рукоплескал «лучшему немцу года» и Нобелевскому лауреату Горбачеву и затем его преемнику Ельцину. Лихачев осудил лжепутч августа 1991 пи приветствовал октябрьский расстрел парламента в 1993 г.: «Больше расстреливайте!» - призывал он по телевидению. Это он подписал пресловутое «Антифашистское письмо» в конце 1994 г., направлен­ное против свободы Русского народа. Тем самым он как бы взял на себя моральную ответственность за злодеяния псевдодемократии в России. Человек без принципов, он в телеинтервью позволял себе такие, например, пророческие высказывания: «Россия будет как арабская нищая страна, угрожающая Европе». За это он был щедро награжден. Вспоминается история последнего награждения пре­стижным орденом св. Андрея Первозванного в октябре 1998 г. Пер­воначально в числе первых кандидатов назывались в правитель­ственных кругах имена демократа-виолончелиста Мстислава Ростроповича, участника расстрела Белого дома генерала Анато­лия Романова и Лихачева. Ельцин выбрал Лихачева за то, что тот «оказал ему неоценимые услуги» в деле захоронения останков цар­ской семьи в Петербурге 17 июля 1998 г., призвав покаяться над костями Царя-мученика как раз того самого человека, который вместе с Соломенцевым отдал приказ на уничтожение Ипатьевско­го дома в Свердловске в 1977 г. На самом же деле в Петербурге были захоронены останки неизвестных людей, поскольку подлинные

Царские мощи не найдены (подробнее см.: Тайны Коптяковской дороги. Дело веры. Информационно-аналитический сборник № 2. Материалы к рассмотрению вопроса о так называемых Екатерин­бургских останках, предположительно принадлежащих к Членам Царской Семьи и верным слугам Их. М.: Купина, 1998). Но масо­нам во что бы то ни стало было необходимо разыграть спектакль при участии «отца нации» для того, чтобы хоть как-то повысить падающий рейтинг доверия скомпрометированной власти. Пото­му и понадобился масон высокой степени Лихачев, чтобы «при­звать к порядку» масона не менее высокой степени. И последовала телефонограмма: прибыть в Питер и покаяться. Ельцин (уничто­житель Ипатьевского Дома) подчинился, прибыл в город на Неве, покаялся, а чуть позднее вспомнил о старце и повесил ему на грудь еще один орденок. Кстати, награждение Лихачева орденом св. Ан­дрея Первозванного выглядело кощунственно и вызвало в народе чувство возмущения. 7 октября 1998 г. митингующие студенты в день всенародного протеста несли по Невскому проспекту плакат с надписью «Лихачев - враг народа». Какого народа? Конечно, не еврейского, а русского!

Биография Лихачева-академика весьма типична для удачливо­го представителя советской маргинальной интеллигенции, ото­рвавшейся от Русского народа и его многовекового историческо­го сознания, пережившей множество ломок и приспособившейся к любой власти - лишь бы уцелеть, а при случае учить и создавать себе подобных интеллигентов.

Что же это за интеллигенция, которая в России пошла против своего народа? Откуда она взялась?

Слово «интеллигенция» - латинское и означает «людей умствен­ного труда», иначе говоря, «производителей и носителей идей». Это понятие в России ввел П. Д. Боборыкин в 1860-е гг. Интеллигенция никогда не была классом, а только прослойкой между классами, которая пополнялась выходцами из других сословий - дворян, буржуа, разночинцев. Ее промежуточное, неустойчивое положе­ние сказалось на ее двойственной природе: с одной стороны, сме­лость и самоотверженность в отстаивании и разработке передо­вых идей российских цивилизаций в различных областях науки, техники, государственного и культурного'строительства вообще, с другой стороны, подверженность шатаниям и чуадым влияниям, непостоянство и сервилизм перед власть предержащими и иму­щими. Отсюда инфантильность и склонность к предательству ин­тересов России и Русского народа, который их вскормил и воспи­тал. Вы скажете, читатель, это ведь не народ, а толпа! Да, толпа в

толпо-элитарном государстве, которая перестала быть народом, потому что потеряла народное самосознание. Интеллигенция у нас первая отвернулась от Бога и ударилась в нигилизм, масонство, мистицизм и оккультные науки, восприняла сионизм и примкнула к иудео-болыпевизму. Все это в немалой степени способствовало уничтожению Пятой Российской цивилизации, а затем и Шестой (см. главу 1). Последнее преступление произошло на наших глазах вопреки общенародному референдуму от 17 мартам 1991 г., когда 76% населения высказалось за сохранение Советского Союза как государства. От преступлений вождей Русский народ страдал пер­вым и больше всех. Но зомбированной и сионизированной «рус­ской» интеллигенции это было все равно, так как она лишена на­ционального чувства и национального выбора. Корыстолюбие и продажность интеллигенции сыграли отрицательную роль. «Тра­гедия нашей интеллигенции, - пишет В. Межуев, - в том, что она всегда мыслит в собственных масштабах, все время ставит себя в центр истории, а не на обочину и пытается соразмерить историю только со своими интересами» (СПб. ведомости. 1955. № 45(973). 10.03. С. 4). Отсюда стремление продажной части интеллиген­ции к охаиванию и оплевыванию своей истории, к бесовскому нигилизму по отношению к своим национальным корням и цен­ностям. Пальму первенства здесь держат журналисты.

В начале 1993 г. мне пришлось дать интервью корреспонденту газеты «Россиянин» Д. Н. Меньшикову, которое тот озаглавил: «У интеллигенции нет единства во взглядах и поведении» (Россия­нин. СПб., 1993. № 2. С. 2). И сегодня приходится повторять то же самое.

Бросается в глаза отчужденность интеллигенции от народа, с каждым годом становящаяся все больше и больше, и как следствие этого отчуждения возникают следующие явления:

1) равнодушие и неспособность интеллигенции осознать спе­цифические проблемы русского общества, а тем более решить их;

2) деформированность сознания интеллигенции, возникшая в условиях тоталитаризма и постготалитаризма, особенно «Реформ», принявших уродливые формы;

3) консерватизм сознания интеллигенции, что приводит к не­терпимости  агрессивности поведения;

4) склонность к анархии, ориентированной на разрушитель­ные крайности;

5) доминирование борьбы над согласием в среде интеллиген­ции;

6) увлечения мифами и мифологемами западного происхождения;

7)  тотальная профессиональная некомпетентность в полити­ке, экономике, науке и культуре и, как следствие, - бездуховность на всех уровнях;

8)  склонность всех поучать с целью приведения нормальной жизни к «театру абсурда». В итоге - полная деградация сознания «русской» интеллигенции и ее последующее вырождение. Ни для кого не секрет, что Россия, ее народ, государственность, цивили­зация сегодня поставлены у края пропасти. Кто и как это сделал с Россией, теперь хорошо известно (см. главы 22-24). Сама интел­лигенция тоже находится на грани исчезновения, так как, унич­тожая народ, она уничтожает и себя. Однако далеко не все люди согласны умирать. Потому и существуют в России два противо­борствующих лагеря: один - патриотов-государственников, то есть тех, кто за Россию, и другой - псевдодемократов, «граждан мира», тех, кто против России. Среди бывших «демократов» есть немало заблуждающихся, которые под влиянием вражеской про­паганды изменили своему народу, но потом одумались и раскаи­ваются, видя развалины и пепелище на месте великой в прошлом России. Среди зомбированной части интеллигенции выделяются откровенно космополитствующие масоны и «агенты влияния». Они одновременно и рабы и заложники своих собственных псевдоидей. Живя в мире призраков, они впитывают в себя отрицательную энер­гию и превращаются в этаких энергетических вурдалаков.

Что же касается до академика Лихачева, то он относится к тем совестливым перевертышам, которые «не то, чтобы... ненавидят Россию; при случае они не прочь сказать, что очень даже ее любят. Вот только им стыдно, что их отечество столь "недемократично". А так как высшей ценностью для них является не отечество, а "пра­ва человека", то они и служат послушным и благодатным матери­алом для всех антирусских и антироссийских акций, проводи­мых под флагом демократии. Идеальное оправдание словом и делом им дал Д. С. Лихачев» (ВОЛЧАНИНОВ С. Что такое демок­раты // Историческая память. СПб., 1992. № 2. С. 9). Лихачев от­носится к тем конформистам из советской маргинальной интел­лигенции, которая на 90% обязана своей карьере Октябрьскому перевороту и советской власти. Оттого у этой части интеллиген­ции больная совесть растревожена, как у-некоего Иваницкого и его жертвы.

Рассмотрим этот вопрос подробнее. Немного истории. Это началось девять лет тому назад. В феврале 1987 года на междуна­родном форуме в Москве, собравшемся под девизом «За безъ­ядерный мир, за выживание человечества», внимание привлекло

выступление академика и почетного члена восьми иностранных академий, председателя правления «Советского фонда культуры» Дмитрия Сергеевича Лихачева с докладом «Воспитать граждани­на мира»*.

Возникновение проблемы «граждан мира», по словам Лихаче­ва, вызвано «дегуманизацией» общества, преобладанием в нем «ра­ционалистического мышления»: людям-де хочется кое-как прожить собственную жизнь, не витая в небесах. Ведь жизнь, порой, выгля­дит страшной, незащищенной, хрупкой, ввиду угрозы войн, из-за политических катаклизмов, экономических неурядиц, экологиче­ских потрясений, эпидемий, болезней, осложняющихся бездухов­ностью и безразличием отдельных индивидуумов, не верящих ни во что. От всего этого «происходит общее снижение культуры во всем мире, во всех странах», что ставит человеческую Цивилиза­цию на край гибели.

«Где выход из такого положения?» - спрашивает автор и отве­чает: «...нужно ясно осознать, что культурные ценности, накоплен­ные народами... принадлежат всему человечеству. И поэтому пер­вый практический шаг... должен заключаться в объединении всех людей культуры». Отсюда следуют предложения:

а) юридические - создать «юридический кодекс защиты куль-
туры», «юридический кодекс защиты прав животных» (у автора
так! - Ю. Б.);

б) общественные - объединиться в «Интернационал культуры»;

в) научные - написать «Историю человеческой совести», автора-
ми которой будут «совестливые люди», т. е. те, у кого есть совесть
или у кого она раньше была, или у кого она только проснулась, или
же, наконец, те из «совестливых», кто только пишет о ней.

Все эти рассуждения выглядят наивной попыткой внушить до­верчивому читателю представление об историческом процессе как сумме отдельных личных желаний людей, а о жизни в целом как о благостном уединенном существовании индивидов («пожить для себя»). Невольно вспоминается гоголевский помещик Манилов, который мечтал о деревне с перекинутым через реку мостом, за­строенным большими лавками, о счастливых поселянах и о трога­тельном единении двух Павлов Иванычей, шагающих по ровной маниловской дороге в обнимку и обменивающихся братскими поцелуями. Городские в таких случаях говорят: «Благими пожела­ниями дорога в ад вымощена», а деревенские итожат жизненный

опыт более зримо: «Клади навоз густо, в амбаре не будет пусто!», «Без корня и полынь не растет!»

Увы! Не горькой полынью, а дьявольскими плевелами всходят сегодня посевы иных мечтателей и «вождей» «всечеловеческой» революции! Где же ты, человеческая совесть? Она отдыхает. Ждет, когда «граждане мира» позовут ее на помощь. Однако и наш автор ненадолго выдерживает роль проповедника благостного «культур­ного» рая.

«История совести, - утверждает академик Лихачев, и это глав­ное положение его статьи и всей концепции, - должна созда­ваться под знаменем борьбы со всякого рода национализмом -страшной опасностью наших дней». «Настало время, - утвержда­ет он, - мыслить категориями макросоциума. Каждый должен вос­питать в себе Гражданина Мира - независимо от того, в каком полушарии и стране он живет, какого цвета его кожа и какого он вероисповедания».

Этот призыв можно было бы связать с трагическими послед­ствиями последнего года. Голос лауреата многих государственных наград не был услышан ни эстонцами, ни латышами, ни литовца­ми, ни молдаванами, ни крымскими татарами, ни турками-месхе-тинцами, ни абхазами, ни осетинами, ни узбеками, ни казахами, ни армянами, ни грузинами, ни азербайджанцами, ни чеченцами, которым не было дела до «граждан мира»; они были озабочены тем, чтобы их собственный национальный очаг в родном доме не погас.

Голос Лихачева, прозвучавший как бы на сорока языках и в 145 странах мира, где издается журнал, был сперва услышан людь­ми, весьма далекими от насущных проблем нашей страны, и сразу же вызвал протест ученых Австрии и Англии. Профессор Герхард Оберхофлер (Инсбрук) позицию Д. С. Лихачева назвал «антиисто­ричной». Он пишет: «Ее можно связать только с презирающей массы буржуазной генетической теорией, она противоречит кон­кретному опыту жизни. Его рассуждения не вяжутся с действи­тельностью». И далее он продолжает: «О каком общем уровне куль­туры думает он (т. е. Лихачев. - Ю. Я), говоря о его снижении? Ведь историческим фактом культуры является то, что после Вто­рой мировой войны в результате более чем ста военных конф­ликтов в 60 странах погибло 10 миллионов человек, и сейчас в Южной Африке, Никарагуа и Палестине каждый день убивают детей...» И мы бы добавили: и в России!

Но почетного полиакадемика волнуют не эти, присущие импе­риализму, факты культуры. Он убежден, что выходом из периода

упадка культуры станет стоящий над классами «интернационал культуры». Вот этот-то «интернационал культуры», состоящий из «граждан мира», больно ударяет по совести тех, кто не погряз в убийствах и насилии. Обладатель истинной совести не желает знать «граждан мира» и никогда не напишет «Историю совести», если эта история насквозь лицемерна. 12 млн голодных российских де­тей протягивают к Лихачеву свои руки и требуют: «Хлеба!» Но Ли­хачев хлеб не распределяет. Его уши заткнуты ватой, чтобы не слы­шать воплей.

Многие в нашей стране знают академика Лихачева как автора книг о Древней Руси, в которых рассказывается о патриотиче­ском самосознании. Поэтому читатели могли воспринять нынеш­нюю концепцию академика как продолжение его трудов. Однако это не так.

«Гражданин мира» находится в резком противоречии с этими его трудами. Новые взгляды Лихачева вполне сходятся с новомод­ными «национальными» концепциями тех «сторонников пере­стройки» и «народных фронтов», «либералов» и «демократов», ко­торые используют ее в политической игре и которые начали переиначивать и крушить национальную историю, подменять по­нятие «национальное» « наднационализмом», а «общечеловече­ское» делать своеобразным жупелом дискредитации националь­ного. В итоге, Лихачев оказался во главе глубоко ошибочной, можно сказать, примитивной, давно отброшенной концепции «общече­ловеческой» культуры как, якобы, более высокой и приоритетной, чем культура национальная.

Именно сторонники этой концепции, оказавшиеся «хозяева­ми» средств массовой информации - телевидения, радио, боль­шинства петербургских и московских газет и журналов, стали об­манывать и запутывать людей, подменяя здоровое национальное больным космополитическим. К этому добавились оглушитель­ная русофобия и нарочитое нагнетание апокалиптических стра­хов и ужасов, якобы, грядущих межнациональных конфликтов. Из массовой печати стали исчезать слова «русский», «Россия», «русская культура». Бывшая столица Российской империи, Санкт-Петербург-Петроград-Ленинград, не знавшая 300 лет никаких межнациональных проблем, сегодня именуется «интернациональ­ным городом» (где 86% русского населения) и даже «открытым го­родом». Журналист Поэль Меерович Карп в еженедельнике «Книж­ное обозрение» предлагает коренным жителям города, не согласным с таким положением вещей, покинуть город на Неве и обосноваться где-нибудь на берегах озера Ильмень. Там более ты­сячи лет тому назад начиналась Словенская цивилизация - Рес­публика Господин Великий Новгород.

«Гражданину мира» Карпу хотелось бы, вероятно, заставить рус­ских вообще покинуть свою родину, освободить место для «граж­дан мира».

Ошибочность концепции академика Лихачева состоит, прежде всего, в противопоставлении «граждан мира» патриотам Отечества, «общечеловеческого» - «национальному», которое бывший предсе­датель правления Советского фонда культуры неправомерно отож­дествляет с «национализмом». Всем известно, что шовинизм - это уродливое явление, смысл которого состоит в возвышении одной нации за счет другой, в идее «Богом избранной» нации. Русский на­род этим никогда не страдал. Напротив, сегодня он находится в по­ложении постоянно унижаемой и оскорбляемой нации.,

Совершенно согласен с Лихачевым в том, что «доброта внутри нации есть доброта и к другим нациям... Всякого рода национа­лизм я рассматриваю как психологическую ненормальность». Могу лишь добавить, что Русскому народу никогда не был свойствен крайний национализм. На заре возникновения государства Киевс­кая Русь на Восточно-Европейской равнине жили двадцать две на­родности, сейчас в РСФСР живут 160 народов, а в Петербурге -более 60, и никогда не было и нет никаких оснований ни для ка­кой межнациональной вражды.

Однако «граждане мира» лихорадочно их выискивают, может быть, потому, что они безразличны к истории и судьбе любых на­циональностей и не способны их понять. Широкая и добрая душа русского человека была всегда открыта для дружбы, любви, мило­сердия. И она противостоит черствым, расчетливо «умственным» и жестокосердным «гражданам мира», умеющим красно говорить о милосердии и общечеловеческих ценностях, а на деле равно­душным к народам и национальным культурам.

Вся история России и ее культуры свидетельствует о том, что именно патриотическое чувство является залогом «всемирной от­зывчивости» русского человека (Достоевский), а не наоборот. «Граж­данин мира» мыслит категориями макросоциума и, следовательно, абстрактно. Он мечтает о «всемирном правительстве» и «Соединен­ных Штатах Земли», но он равнодушен к судьбе Отечества, потому что верит в Новый Мировой Порядок и хочет послужить ему.

Патриот, напротив, сердцем озабочен судьбой своего народа, готов жертвовать собой ради него, наследует и создает самобыт­ную национальную культуру, которая всегда устремлена к чело­вечеству и являет собой неповторимый цветок общего духовно­го венца народов. Отсутствие этого чувства и этого понимания -большое горе для людей, которое надо врачевать, а не искать выход в русофобии, ксенофобии и нагнетании шовинистиче­ских страстей. Нельзя уходить в сторону от национальных про­блем каждого, даже самого малого народа России, например оро­чей, которых всего-то осталось 600 человек, инкери, вепсов, нив­хов и других.

Национальное в истории человечества всегда было главным стержнем и основным содержанием развития народов земли, стро­ивших свои национальные и многонациональные цивилизации и государства. Это аксиома. Космополитические же идеи, основан­ные на умозрительной спекуляции понятием «общечеловеческое», возникли сравнительно поздно. Они зародились во времена Древ­ней Греции IV в. доР. X. и в Римской империи первых веков. Извес­тно, что Александр Македонский, став в результате завоеваний вла­стелином «полумира», нередко прибегал к демагогии: на пиру в Описе он заявил о единении и братстве завоевателей с завоеван­ными народами. Представители греческой администрации в стра­нах Востока стали считать себя носителями «национального», т. е. космополитами, или «гражданами мира».

Позднее в Европе после английских, французских и амери­канской революций появились люди, называвшие себя космопо­литами. Бальзак осудил их. Руссо, Вольтер, Пэнн и другие фило­софы-просветители, борясь за счастье людей, никогда не были сторонниками безнационального отребья. Русские революцион­ные демократы В. Белинский, Н. Чернышевский, А. Герцен проте­стовали против бездуховности «граждан мира», имея в виду «за­падников», притворяющихся гуманистами.

Приведу здесь только одно высказывание «неистового Висса­риона»: «Что личность в отношении к идее человека, то народ­ность в отношении к идее человечества. Другими словами: на­родности суть личности человечества. Без национальностей человечество было бы мертвым логическим абстрактом, словом без содержания, звуком без значения... Человеческое присуще че­ловеку потому, что он человек, но оно проявляется в нем не ина­че, как... на основании его национальности... человеческое при­ходит к народу не извне, а из него же самого, и всегда проявляется в нем национально» (В. Г. БЕЛИНСКИЙ. «Взгляд на русскую лите­ратуру 1846 года»).

Трудно поверить, что Лихачев не читал Белинского. Почему же он «не замечает» сильной аргументации В. Г. Белинского? Для се­рьезного ученого это непростительно.

А как быть с Ф. М. Достоевским, сочинения которого в других случаях часто цитирует академик? Великий русский писатель-гу­манист всегда остро осознавал свое противостояние идее «всемир­ного человека». Он часто выступал против денационализации куль­тур и слияния в «одно стадо», в «муравейник» критически и полнокровно мыслящих личностей, чьи интересы неразрывно свя­заны с судьбами нации, России. Живые существа, оторванные от своих исторических корней, по Достоевскому, обречены на без­личие и потому «все рабыни в рабстве равны».

Идея «всемирности» - общечеловечности - покоилась у Дос­тоевского на принятии вершинных достижений национальных культур. «Но общечеловечность, - писал автор «Братьев Карамазо­вых», - не иначе достигается, как упором в свою национальность каждого народа». Этого-то «упора в свою национальность» нет в концепции академика Лихачева, так как она чурается «националь­ной почвы», а значит, чужда Достоевскому.

Идея Достоевского о «всемирности» как русском предназначе­нии и идея Владимира Соловьева о соборности как единении ве­рующих людей мертвы без России, без Русского народа.

Национальные идеи Белинского-Достоевского и сегодня про­тивостоят космополитической идее «граждан мира», разрушите­лей национальных культур. Понимая, что им не выдержать откры­тый и честный спор, последние прибегают к уловкам, объявляя своих противников «националистами», «шовинистами», «антисе­митами» и даже «фашистами». Грязный, недостойный прием в спо­ре! За истину надо спорить честно, открыто, нравственно! С идея­ми пушками не воюют!

Таким образом, концепция «граждан мира» полностью лишена какой бы то ни было точки опоры в общественно-политической мысли России, в русской литературе и культуре вообще, и ввиду своей несостоятельности не может рассматриваться в качестве основополагающей для современной теории культуры. На лиха­чевской концепции стоит сегодняшняя лжедемократия.

Сколько себя помнит на земле человек, в том числе русский человек, его сознание в процессе неустанного честного труда было обращено к природе, к обществу. Вне семьи, рода-племени и на­родности это обращение было бы невозможным.

Трудноуловимый, но крепкий сплав цепочек народного само­сознания и самопознания сопутствовал развитию цивилизаций восточных славян и государственности, духовной культуры. Так малые ручейки жизни вливаются в океан народов. Река Жизни мед­ленно течет от Человека к Семье, затем к Роду-Племени и, нако­нец, к Народу-Нации как к высшему проявлению человеческой духовности. Река Жизни вечна и бессмертна, пока светит солнце и существует земля. Бессмертие родов человеческих заложено «внут­ри» национальностей, а не вне их. В этом тайна и существо истин­ного гуманизма. Пустопорожние мысли «граждан мира» обречены на забвение, а самопознание, самосознание народов вечно и бес­смертно подобно тому, как вечна и бессмертна известная каждому образованному человеку этнокультурная цепь: Человек - Семья - Род - Племя - Народность - Человечество

народ,

нация

Мы живем в «стране абсурда», где жизнь - сплошное насилие над личностью, где правда становится предметом торгов - кто боль­ше заплатит, где честность и идеалы Русского народа уступают мес­то продажности и беспринципности, где преобладают лицемерие и ханжество, где в ходу мещанский совет: «чем меньше знаешь - тем дольше живешь». «Русская» интеллигенция погрязла в склоках и раз­борках, так как она служит властям предержащим и денежному мешку и потому плывет по мутным волнам сомнительной жизни, а на са­мом деле - прозябания. Она не думает об ответственности, торгуя Россией оптом и в розницу. В «стране абсурда» все возможно: вче­рашние коммунисты становятся «демократами», потом «либерала­ми» и «республиканцами», немного спустя - «монархистами» и «пат­риотами», не ведая, что от великого до смешного один шаг. Так, по мнению Г. В. Старовойтовой, в России рождается монстрообразный симбиоз космополита и патриота, масона и «агента влияния» одно­временно. Сущность новоявленного монстра одна: предательство. С больной совестью или без оной, такие всюду ищут «фашистов», «черносотенцев», а сами лгут людям: «в нашем доме все хорошо, ре­формы идут-де отлично». А народ нищает, промышленность стоит, сельское хозяйство не кормит людей. До поры до времени «яйцего-ловые» скрывают существо своей подлой натуры, но когда добира­ются до власти, то скидывают лохмотья притворства и становятся теми, кто они на самом деле есть: ведь уже народ за них отдал голо­са! И начинается новый виток разрушения. Так разрушители правят у нас сегодня бал вместе с господином своим Сатаной, но вдруг на­чинают громче всех кричать: «Кончать беспорядки! Хватит дурачить людей,, обманывать!» и «уходят в оппозицию». А тем временем все равно по привычке продолжают стяжать, «прихватизировать», ком­бинировать, манипулировать богатством и властью, имея в виду свои собственные интересы, а не интересы народа. Не понимая законов общественного развития этнокультурной цепи (см. главу 1), они ничего не знают и не хотят знать о том, что строят, так как они не строят, а разрушают. В таком беспределе никто не гарантирован от всплесков пещерного интернационализма и безродного кос­мополитизма, рождающих антикультуру и первобытность. Анти­культура же преподносится ими как «Идея культуры академика Ли­хачева». Она, по их словам, якобы одна противостоит развалу, который на самом деле совершают друзья академика. В свою «Идею культуры» академик Лихачев вложил элитарное, космополитиче­ское содержание. На деле же эта «Идея культуры» противостоит Идее Русской национальной культуры, которой без малого 2000 лет. Идея Санкт-Петербурга - ее часть. Петр Великий строил город на Неве на месте побед святого благоверного великого князя Александра Невского как «окно в Европу», как столицу новой цивилизации -Российской империи, т. е. для нас, а не для них. Идея Санкт-Петер­бурга покоится на Русской идее.* Сокровища города - это, прежде всего, достояние Русского народа, который этот город построил и кормит его население.

А сегодня? Как больно смотреть на почти остановившийся го­родской транспорт, на закрытые фабрики, заводы, предприятия, дома культуры, на перемонтирующиеся дома и дворцы, на гряз­ные, неубирающиеся улицы, на безвкусные иностранные вывески и уродливые домишки - ларьки, построенные повсюду! Невыно­симо видеть нищих, безработных, бездомных, умирающих от не­достатка лекарств и пищи пенсионеров и детей! Невозможно слы­шать сводки о частых катастрофах, пожарах, наводнениях! Тяжело узнавать о множестве преступлений, заказных убийствах, о воору­женных разборках мафии, о рэкете и похищениях людей и т. п. К этому можно добавить неблагополучное экологическое состоя­ние Петербурга, Невы, Ладоги, Финской губы, а также постоянное повышение цен буквально на все, невыплаты зарплаты месяцами или уменьшения зарплаты трудящихся. Особенно чувствителен удар по ВПК, большая часть предприятий которого находится в Петербурге. Одним словом, больно смотреть на город Святого Петра, переживший блокаду и выстоявший против Гитлера, а се­годня погибающий от разрушений, произведенных за пятилетнее бесконтрольное правление мэром А. А. Собчаком и его командой!

'БЕГУНОВ Ю. К Идея Санкт-Петербурга и роль града Святого Петра в истории русских цивилизаций // Гуманитарные науки. Российская акаде­мия наук Сборник ИСЭП. СПб, 1994. № 2. С. 80 - 85. То же // Россиянин. СПб, 1994.№ 14(31). С. 5-6.

Между тем на петербургской земле, где 60% горожан живут за чертой бедности и где правит бал Госпожа Нищета, крики разбу­женной кем-то совести мэр Собчак пытался заглушить с помощью помпезных приемов, банкетов, презентаций, шоу-спектаклей, где в качестве свадебного генерала иногда присутствовал и академик Лихачев. Рауты возглавляет «самый обаятельный мэр России», приз которому недавно вручал сам Рудинштейн. Во дворцах собирают­ся блестящие господа в безукоризненных костюмах и красивые дамы в великолепных вечерних туалетах. Чем не Европа! Ломящи­еся от изысканных закусок и напитков столы, хрустальные бокалы с шипучим шампанским, ломтики тающей во рту семги... А Игры Доброй Воли, недавно пышно проведенные за счет частично уп­раздненных льгот блокадников? Не мучает ли совесть Анатолия Александровича? Нет, не мучает, и спит он крепко, спокойно! Мало того. Экс-мэр планировал устроить в Петербурге Олимпийские игры* вместо того, чтобы накормить горожан и прекратить ужаса­ющую noi оловную убыль населения." Пусть поумирают еще сот­ни тысяч! Какое до них дело «отцу города»! Главное, покрасоваться в белом костюме! Сверху блеск - снизу гниль: таково существо и мораль петербургской псевдоинтеллигенции конца XX столетия. «Перепачканный всеми видами криминальной грязи, - пишет А. Г. Невзоров в газете «ЧП»(СПб, 1999.7.09. № 36 (1074). С. 5), -Собчак вернулся из Парижа, чтобы снова попытаться войти во власть, как это он однажды сделал после инструктажа в Париже А. Гинзбурга и двух цэрэушников». Это «грубейшая ошибка», по мне­нию А. Г. Невзорова, если не сказать преступление по отношению к России, которым нужны не Собчаки, а честные, одухотворенные люди, желающие счастья и добра городу на Неве. Люди ведь не забыли его горе-правления и его лекций по антисемитизму, кото­рые он читал в начале 1990 г. и позднее по ленинградскому теле­видению и в Российской академии наук.

Несмотря ни на что, мы верим, что Россия и Санкт-Петербург не погибнут. Воспрянут богатыри духа, проснется лучшая часть подлинно русской интеллигенции, отряхнет тлетворный прах кос­мополитизма и навеки свяжет свою судьбу с несклонившей голо­вы свободолюбивой частью Русского народа! Вслед за Александ­ром Сергеевичем Пушкиным она сделает своим девизом гордые и судьбоносные для России слова: «Да здравствует солнце, да скро­ется тьма!»

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ Где «Живая вода» для России?

Читатель заканчивает чтение нашей книги и убеадается в том, что она не направлена против какого-либо народа или государ­ства. Эта книга «внутренняя» - для России и Русского народа, кото­рый находится в тяжелом положении и не может понять, что и почему происходит.

Мы попытались вскрыть механизм русской истории (см. гла­ву 1) и показать, как он действует или, вернее, как ему препятству­ют разные тайные силы (см. главы 2-24). А Россия ведь у нас одна и краше ее нет на свете!

Мы попытались показать разницу между народным и толпоэ-литарным государствами, вскрыли структуру последнего и выяви­ли принципы управления в нем (см. главу 24).

Мы попытались на основе малоизвестных документов расска­зать о том, что происходило с Россией за последние сто пятьдесят

лет и при этом давали свое истолкование действий тайных сил в истории России. Мы надеемся, что наш рассказ был небесполез­ным, потому что и сегодня многие честные и добросовестные из «власть предержащих» ломают головы над тем, как выйти из кри­зиса, как помочь стране и «облагодетельствовать» граждан. Одна­ко почти ничего не могут сделать и недоумевают почему; ведь у них десятки тысяч помощников и все рычаги огромного госу­дарства, прошлые и настоящие. А ларчик просто открывается! Нельзя управлять слепцам и бездарностям, пользующимся оши­бочными, застарелыми посттоталитарными идеологическими и практическими установками и приемами, а также лживыми мифа­ми о «всесильной демократии», о «действенности прав человека», о «справедливости законов и распоряжений», которые не испол­няются, о «рыночном обществе» - якобы панацее «от всех бед и рае для всех людей». Нельзя управлять Россией, не зная ее исто­рии, не учитывая своеобразия ее духовности и особого предназ­начения в мире. Иными словами, нельзя управлять Россией без следования национальной идеологии, ибо без нее не знаешь, что строишь и куда идешь. И народ не знает, что и как хотят постро­ить у нас государственные мужи. Оттого увеличивается разрыв между народом и государством, что может закончиться катаст­рофой. Это происходит потому, что государственными мужами не используются простые и ясные механизмы народного государ­ства, не изучаются законы развития цивилизации в России. Отсю­да и провалы. Преаде всего имеется громадное непонимание того, что государственность и цивилизация стоят на национальном со­знании с Русской идеей во главе, что многое, если не все, опреде­ляется национальным русским характером в Русской цивилизации. Русским людям чужды шовинизм, расизм, фашизм. Они ненавидят их всеми фибрами души. Если этого не понять - значит не понять ничего. Невежество не может править людьми в Эру Водолея, в век меритократии.

Что такое здоровый национализм? Константин Николаевич Леонтьев сто лет тому назад сказал: «Союз народов и государств всего прочнее, когда национальная идея доведена до высшего уров­ня». Национализм - это и есть овладение национальной (в данном случае, Русской) идеей до высшего уровня, до мельчайших клеток сознания индивидуума и всего общества. Настоящая реальность русской души состоит в государственном инстинкте нашего на­рода, иначе говоря, в инстинкте общежития среди множества на­родов и культур. Любовь к России, безграничный патриотизм и самопожертвование во имя Родины - вот основные критерии рус­

ской национальности. Не состав крови, а русское самосознание, национальный склад мышления, которому две тысячи лет! В ут­верждении русского склада мышления и тесно связанного с ним национального характера состоит постулат Национального Воз­рождения. Только благодаря здоровому национализму процвета­ют народы в ряде европейских цивилизаций - своими трудами и свершениями, мудростью своих государственных мужей, опира­ющихся на высшую нравственность коренной нации.¹

Общество социальной справедливости и всеобщего счастья твердо покоится на национальной идее. Здоровый национализм проявляется в каждой черточке жизни народа, в национальном самосознании, которое определяет все в цивилизации, в нацио­нальных чувствах и разуме, в национальной науке, которая разви­вается ради высших нравственных задач коренного человека (по Флоренскому). Либерализм и гуманизм положили в Европе конец эпохе, когда народ был собственностью монарха, президента или любого вождя (1500 год в Европе, 1700 год в России). Это было началом Эпохи национализма, когда народ оказался связанным общностью судьбы и ответственности за национальный и госу­дарственный суверенитет, за богатство страны и счастье народа, иными словами - за цивилизацию.

Мы выдвигаем двенадцать принципов Русского национализ­ма, которые должны быть положены во главу угла государствен­ной национальной политики, строящей Высшую Цивилизацию, а именно:

1. Россия может быть только государством Русской нации, ко­торой в общей сложности и в конечном итоге две тысячи лет.

2. Русская нация - это результат самоовеществленного исто­рического опыта восточного славянства по самоподцержанию и воспроизводству своего генофонда на протяжении двух тысяч лет в ходе строительства своей Русской цивилизации, состоящей из семи периодов, или типов.

3. Русская нация - это кровнородственное по генофонду и по менталитету единство великороссов, украинцев и белоруссов, скрепленное единым самосознанием, проявляющимся в культуре, и военно-политическим братством на протяжении многих веков.

4. Политическая власть в России, как и на Украине и в Белорус­сии, должна принадлежать единому Русскому народу; основа влас­ти - ответственность и заповедное служение чистодержавной и высоконравственной нации. Президентом будущей Единой собор­ной Всеславянской Республики мог бы быть избран нынешний Президент Белоруссии А. Г. Лукашенко.

5. Построение Русской государственности и Русской цивили­зации происходит в соответствии с Русской Идеей и по этнокуль­турной цепи, когда каждый русский человек точно знает свой род от прадеда и дальше, и нет без того дороги к светлой, державной власти, к единой, сильной и богатой России.

6. Основа Русской государственности - здоровая и счастливая семья, колыбель нравственности, хозяйственности и осознанной необходимости, т. е. свободы.

7. Основа процветания Русской государственности и цивили­зации - в общинном, индивидуальном и государственном хозяй­стве при всей его многоукладности, без преступных связей и при полной экологии природы и общества.

8. Основа богатства России - земля как собственность государ­ства, находящаяся в пользовании тех, кто ее обрабатывает; в веч­ное наследование земля передается человеку за особые заслуги перед державой и народом.

9. Основа культуры России - материальное и духовное богат­ство, которое создано трудами русских на протяжении двух тысяч лет; на Руси ничто не исчезает бесследно: незримое биополе Ма­тери-России вечно и могущественно, оно подпитывает своих сы­новей и дочерей и требует у них достойной отдачи. Непреходящи ее национальные ценности, имеющие приоритет перед общече­ловеческими ценностями!

10. Все основные идеи, структуры и организации государствен­ной, общественной и культурной жизни роадаются на витках эт­нокультурной цепи России в процессе ее вечного и поступатель­ного, веретенообразного движения в пространстве-времени, в том числе научные, религиозные, общественные, культурные, техни­ческие взгляды и соответствующие им производные. Это значит, что в жизни не существуют просто «государство», «общество», «ре­лигия» и т. п., а «этногосударственность», «этносоциум», «этнокон-фессия» и т. п., имеющие относительную самостоятельность в сво­ем развитии.

11. Строительство Российской цивилизации, как и государ­ство - орудие строящейся цивилизации, имеет свои особенности и законы, зависящие от развития Русской идеи и национального самосознания (без лживой «пассионарности») на витках этнокуль­турной цепи в процессе ее движения. Постичь эти особенности и законы - это значит овладеть механизмом истории России, а так­же пониманием задач настоящего и предвидением будущего.

12. Россия строит свои отношения с окружающим миром на основе добрососедства, взаимопонимания, гуманности, дружбы, а

также взаимовыгодного сотрудничества со всеми народами. Явля­ясь правопреемницей Российской империи и отчасти СССР, Сво­бодная Россия должна защищать и будет защищать интересы всех русских, где бы они ни жили, будет служить Русской и Славянской идеям во имя свободы и счастья всех славянских народов. Ради это­го Россия должна отсоединиться от лживых цепей масонской «Ке­хиллы» и мондиалистского Нового Мирового Порядка (см. главу 24).

«Живая вода» России - это и есть наши двенадцать пунктов. Многие современные мыслители не понимают или делают вид, что они не понимают наши двенадцать пунктов, даже лучшие и умней­шие из них, вроде писателя-полукровки Александра Исааковича Солженицына. Его трагедия, в частности, в том, что он не ищет «Живой родник» для России, путается в трех соснах намеренно, потому что не употребляет простых и самых нужных всем слов «Русская идея», «Русский выбор», «Русский народ», «Русское госу­дарство».

Для автора трактата «Как нам обустроить Россию», изданного 27-миллионным тиражом, и книги «Россия в обвале» (М., 1998 г.), не существует героический Русский народ, переживший свою Тре­тью мировую войну против мирового Сиона и Всемирного Тайно­го Правительства. В этом причина, почему голос писателя не был никем услышан. Солженицын - первый среди интеллигентов, ко­торый за год до путча Ельцина 1993 г. предложил разрушить вели­кую и единую и неделимую Россию, этим он вырыл пропасть меж­ду собой и Россией и подал масонам надежду, что он их друг и союзник против России. Поэтому ТВ-вещания автора романа «Ар­хипелаг ГУЛАГ» всех разочаровывают: Солженицын не называет причин болезни и не ставит даже вопроса о борьбе с нею... Сегод­ня Кремль стремится использовать Исааковича во СМИ вместо покойного академика Лихачева в качестве представителя «совести русской интеллигенции». Фальсификацией являются и два выпу­щенные Солженицыным тома «Двести лет вместе» (Ч. 1 и 2. М., 2001, 2001), где речь идет об истории евреев в России; писатель умалчи­вает о преступной роли сионизма в захвате и уничтожении Рос­сии в XX и начале XXI столетий, не вспоминет известных доку­ментов сионистов, направленных на уничтожение России и русского народа.

В интервью «Комсомольской правде» нобелевский лауреат ру­гает российскую демократию и возмущается «Ограбили Россию до нитки!» (Комсомольская правда, 2005.7 июня. С. 2.) и даже удив­ляется, что горбачевские и ельцинские ученики это сделали, делая вид, что он-де непричастен к катастрофе России, к которой он так настойчиво десятками лет призывал! Тартюф бледнеет перед Со­лженицыным, чье лицемерие бессовестно и безмерно! Солжени­цын должен «водить за нос» с помощью прекраснодушных басен зомбированное население с целью защиты режима разрушителей. Последние уже не могут никого заставить поверить в демократию, построенную на лжи и воровстве. Автор «Красного колеса», скрыв­ший роль масонов в провоцировании революций и войн, теперь скрывает механизм разрушения России Мировой закулисой. Он уже не сможет сбить с толку проснувшийся народ, которому не нужны продажные горбачевско-ельцинские политики из «пятой колонны». Поэтому Солженицын выпадает из сообщества Вели­кой России и примыкает вместе с журналистом Парамоновым из «Радио Свобода» и виолончелистом Ростроповичем, писателями Искандером и Граниным к «Интернационалу культуры» бездухов­ных «граждан мира», червей ложной демократии. Их вещания и псевдоискусство как будто обращены к неизвестному многонаци­ональному народу, якобы живущему в чуждой им стране, где, одна­ко, русские составляют 83% населения, но не властвуют и вообще прозябают и мучаются. Так лжедемократы смыкаются с лжепатри­отами - шабесгоями.

Им подстать и политики, охотно входящие во власть. Мы на­блюдаем три типа таких горе-политиков, вышедших из советской партократической школы, но переметнувшихся в лагерь псевдо­демократов.

Первый тип - нечестный, добирающийся до власти любыми путями, чтобы воровать и брать взятки. Он описан в недавних кни­гах Говорухина «Страна воров в дороге в светлое будущее», Коржа­кова «Борис Ельцин: от рассвета до заката», Стрельникова «Мрако­бесие».

Второй тип - тоже нечестный, заангажированный Мировой закулисой «агент влияния» вроде Горбачева, Ельцина, Яковлева, Калугина, Новодворской, Боннэр, Гавриила Попова, Анатолия Соб­чака, Галины Старовойтовой, Анатолия Чубайса мн. др. Он описан в недавних книгах Платонова «Терновый венец России. Мировой заговор масонов», Болдина «Крушение пьедестала», Олейника «Князь тьмы», Перлова «Люди с собачьими хвостами».

Третий тип - честный политик, замороченный постулатами псевдодемократии о необходимости либеральных рыночных ре­форм, о правах человека, об открытом обществе и необходимости для России войти в мировое сообщество любой ценой. Это «все-человек», иногда сын еврейки, полукровка, который не связывает общегосударственные идеи с Русской идеей, реформирование не