В новой, окончательной редакции текста «Путешествия», вы­шедшей в свет в мае 1790 г., было мпого дополнительных глав, помещенных без разрешения Петербургской управы благочиния, т. е. цензуры.

Вот почему А. С. Пушкин в «Послании к цензору» сказал об авторе «Путешествия»:

Радищев, рабства враг, цензуры избежал.

С выходом в свет книги начинается удивительная и поучи­тельная литературно-общественная жизнь «крамольной книги». Причем судьба «Путешествия» оказалась тесно связанной с судь­бой его создателя. «Книга расходилась бойко, — писал Георг фон Гельбиг, — потому что была написана прелестным остроум­ным языком».

26 июня 1790 г. один экземпляр книги, купленный в лав­ке Зотова, попал в руки Екатерины П. 27 июня Радищев узнал от своего начальника графа А. Р. Воронцова, что его ожидает арест. Тогда он приказал своему дворецкому Давыду Фролову сжечь ос­таток нераспроданного тиража «Путешествия», спрятал свои чер­новики¹, оставив на виду только цензурный рукописный экземпляр книги. 30 июня 1790 г. писатель был брошен в каземат Петро­павловской крепости. А 8—11 июля в Тайной экспедиции был произведен обстоятельный допрос Радищева «заплечных дел мас­тером» С. И. Шешковским.

13 июля 1790 г. был обнародован указ императрицы о преда­нии Радищева суду и об изъятии «зловредной книги», «наполнен­ной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой обще­ственный, умаляющими должное ко властям уважение, стремящи­мися к тому, чтобы произвесть в народе негодование противу начальников и начальства, наконец, оскорбительными изражениями противу сана и власти царской», «дабы она нигде в продаже и напечатании здесь не была под наказанием, преступлению сему соразмерным». Главную опасность Екатерина II справедливо ус-

мотрела в том, что Радищев — «бунтовщик хуже Пугачева», ко­торый «надежду полагает на бунт от мужиков» и хочет «книгою ли... исторгнуть скиптра из рук царей». Радищев выступал против самодержавия и крепостничества с идеологическим оружием — остро написанной книгой, которая обосновала необходимость и законность народной революции. Императрица и ее сторонники были не в силах опровергнуть научно обоснованные доводы ре­волюционной книги, оставалась только физическая расправа с ее автором.

Один из видных членов правительства канцлер граф А. А. Безбородко писал 16 июля 1790 г. секретарю князя Г. А. Потемкина генерал-майору В. С. Попову: «Здесь по Уголовной палате про­изводится ныне примечания достойный суд Радищев, советник таможенный, несмотря, что у него и так было дела много, которое он, вправду сказать, и правил изрядно и бескорыстно, вздумал лишние часы посвятить на мудрования: заразившись, как видно Францию, выдал книгу «Путешествие из Петербурга в Моск­ву», наполненную защитою крестьян, зарезавших помещиков, проповедию равенства и почти бунта против помещиков, неува­жения к начальникам, внес много язвительного и, наконец, неистовым обра ом впутал оду, где озлился на царей и хвалил Кромвеля».

24 июля Палата уголовного суда вынесла Радищеву смертный приговор. Страшное ожидание исполнения приговора затянулось на месяц, но и это не сломило борца. Он не отказался от своих мыслей, убеждений, идеалов, от клятвы, данной Федору Ушако­ву. В каземате Петропавловки Радищев написал повесть, свое­образное завещание к родным. (В качестве формы завещания он избрал «Житие Филарета Милостивого».) В нем писатель завещал своим детям следовать добродетелям, т. е. бороться за счастье лю­дей. Радищев просил Шешковского передать рукопись сыновьям, но тот приобщил «бумагу» к следственному делу, откуда завеща­ние было извлечено на свет только через сто лет. 8 и 19 августа Сенат и Государственный совет утвердили смертный приговор Радищеву. Императрица и здесь проявила свое лицемерие и же­стокость. 4 сентября 1790 г. она подписала указ, согласно кото­рому смертная казнь «милостиво» заменялась Радищеву десяти­летней ссылкой в Сибирь, в Илимский острог. Ссылка в Сибирь при Екатерине II была равнозначна смерти. «Современники недву­смысленно прокомментировали этот акт «милосердия», — пишет исследователь творчества Радищева А. Г. Татаринцев. — Сын А. Н. Радищева вспоминает, как он был воспринят в его семье: «В одно утро (в сентябре) является полицейский офицер, тот самый, который взял Радищева по арест, и объявляет его се­мейству, что Радищев приговорен к ссылке в Сибирь на 10 лет. Ссылка на 10 лет при Екатерине II значила на всю жизнь. Ели­завета Васильевна зарыдала...» Граф С. Р. Воронцов, узнав об этом, в письме к брату из Лондона прямо заявлял, что эта ссылка для Радищева «хуже смерти».

В дождливую холодную ночь 9 сентября 1790 г. закованного в кандалы, одетого в нагольную шубу больного Радищева отпра­вили на телеге в Сибирь под конвоем двух солдат и унтер-офицера. Только после проезда через Новгород, по настоянию А. Р. Ворон­цова, кандалы были сняты.

«Измученный в каземате Петропавловской крепости и на до­просах физически и нравственно, А. Н. Радищев беспрестанно болеет в пути. Позже он будет вспоминать, как в минуты полней­шего бессилия и отчаяния приходил к мысли о самоубийстве. Но, как говорил его друг А. М. Кутузов, Радищев был человеком «необыкновенных свойств». Выдержав поединок с «инквизиторами», он вступил в борьбу с нечеловечески тяжелыми обстоятельствами путешествия в Сибирь и одержал победу» (Татаринцев А. Г. Радищев в Сибири, с. 19).

Современники сравнивали Радищева с Онорэ Мирабо, видным деятелем Национальной ассамблеи в период французской револю­ции.

Не случайно о Мирабо автор «Путешествия из Петербурга в Москву» отзывается с большой теплотой, а Екатерина II — с не­годованием: «Тут вмещена хвала Мирабо, который не единой, но многие висельницы достоин».

Прямая нить протянулась от французских революционеров к русским, и Радищев подал им руку. Его революционная книга сближала народы, преодолевая расстояния. Победила она и вре­мя, шагнув к нам через столетия.

Так сбылись вещие слова автора «Путешествия»: «...гонение на мысли и мнения пе токмо не в силах оныя истребить, но уко­ренят их и распространят». (См. главу Торжок».)

Жизнь Радищева сейчас воспринимается нами, его далекими потомками, как подвиг.

Справедливы слова А. Г. Татаринцева: «...издание книги в 1790 году было лишь первым подвигом (курсив везде наш. — Ю. Б.)'Ра­дищева.

Второй совершался им в течение всех семи лет пребывания в Сибири.

Третьим подвигом явилась его деятельность в Комиссии сос­тавления законов.

Иначе говоря, вся жизнь Радищева была непрерывным под­вигом, который не может не удивлять нас и сейчас и поража­ет тем сильнее, чем больше мы узнаем об этой жизни».

«Путешествие из Петербурга в Москву» как художественное произведение. Проблема героя

Первое в русском литературоведении определение жанра путе­шествия принадлежит И. М. Борну. В «Кратком руководстве к российской словесности» (1808) он пишет следующее: «Путеше­ствия суть истинные повествования о случившихся со странство­вавшим приключениях в разных частях света, с естествословными описаниями виденных стран»; Борн при этом выделяет «особенный род путешествий, целью имеющих наблюдения нравственности и степени народного и частного просвещения», и называет их «сен­тиментальными путешествиями». Во второй половине XVIII в. сентиментальные путешествия были одной из самых распростра­ненных форм литературных произведений. Писатели-сентимента­листы обычно использовали форму путешествия, чтобы лучше раскрыть мельчайшие нюансы чувств своего героя; действитель­ность — природа и общество — стоит как бы в стороне, на вто­ром плане, она показывается только лишь сквозь призму личных переживаний автора-путешественника. Среди сентиментальных путешествий в европейских литературах наибольшей популярно­стью пользовалось «Путешествие по Франции и Италии» (1766) английского писателя Т. Д. Смоллетта. В нем рассказывается о бесправии, угнетении и нищете французского народа, о разложе­нии верхушки абсолютистского государства и об успехах француз­ской философии. Отчасти пародией на «Путешествие» Смоллетта было «Сентиментальное путешествие» (1768) английского писате­ля Л. Стерна. Последний сосредоточивает свое внимание на вос­произведении индивидуальных переживаний своего героя, причуд и «заблуждений сердца», возникающих в процессе путешествия и в связи со всем увиденным.

В русских журналах второй половины XVIII в. увидело свет немало сентиментальных путешествий, например: «Путешествие добродетели» («Утренний свет», 1778, ч. II), «Просвещенный путе­шественник» («Собеседник любителей российского слова», 1783, ч. I), «Забавный путешественник» («Утренние часы», 1783, ч. II—III) ит. п. Встречались и сатирические, т. е. обличительные, путешествия, вроде анонимного «Путешествия», напечатанного в журнале «Вечера» (1773, ч. II. Вечер 9-й), и «Дворянина-филосо­фа» (1769) Ф. И. Дмитриева-Мамонова. В 1783 г. в журнале «Со­беседник любителей российского слова» Д. И. Фонвизин напеча­тал первую часть своего «Путешествия глухого и немого». Это был рассказ о провинциальной помещичьей России. В нем на первый план выступают не чувства и внутренний мир путешественника, а реальная действительность. Герой-путешественник как бы вы­рывался из сферы частной, личной в сферу жизни общественной, политической. Выбирая свой жанр, Радищев сознательно опи­рался на русскую традицию путешествий, но вложил в старую фор­му принципиально новое содержание. Писатель наполнил его злободневным политическим содержанием: вместо разрозненных заметок и наблюдений путешественника, углубленного в собствен­ные мысли и переживания, занятого только самим собой, мы нахо­дим у Радищева совершенно другого героя — Гражданина, Борца, живущего интересами своего народа, своей страны. Духовный мир нового героя был главным предметом изображения в литературе европейского и русского сентиментализма XVIII в.

Сентиментализм (от английского слова sentimental — «чув­ствительный») — это направление в литературе и искусстве Запад­ной Европы и России. В отличие от литературы классицизма, сентиментализм объявляет доминантой человеческой природы, мерилом добра и зла не разум, а чувство. Человек, учили писа­тели-сентименталисты, становится свободным и может переустра­ивать по-новому мир лишь в том случае, если он неустанно совершенствует свои «естественные чувства». Отсюда и призывы сентименталистов слиться с природой, обратиться к миру неис­порченных цивилизацией людей, чутко откликаться на все про­исходящее в мире, бороться за добро и справедливость. Открытие богатого духовного мира простолюдина было настоящим худо­жественным завоеванием нового направления. В России сентимен­тализм как самостоятельное течение оформился в 1790-е гг. в творчестве Н. М. Карамзина, И. И. Дмитриева, а также Ю. А. Не­лединского-Мелецкого, В. В. Капниста, Н. А. Львова, В. Л. Пуш­кина и др. Не прошел мимо него и Радищев. Его «Путешествие» носит отчетливые следы влияния поэтики сентиментализма. «Однако «чувствительность» как мировоззренческая категория, ограничивающая реакцию человека лишь Состраданием, сочув­ствием, не удовлетворяет Радищева, — справедливо замечает со­ветский исследователь В. И. Федоров. — Она только первый им­пульс при его встрече с рабски закабаленным народом, с безудерж­ным разгулом самодержавия. Истинный гражданин только тогда испытает удовлетворение и радость («веселие неизреченное!»), когда непосредственно включится в борьбу за освобождение на­рода, станет «соучастником быть во благоденствии себе подобных». Вот почему в силу собственной политической активности и ху­дожественного мастерства Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву» переходит за рамки метода сентиментализма и, исполь­зуя элементы реалистического метода, создает, опережая время, уникальное произведение словесного искусства.

«Путешествие из Петербурга в Москву» — это собрание худо­жественных и документальных повестей, публицистических очер­ков, теоретических трактатов, философских рассуждений, полити­ческих деклараций, исповедей, писем, слов, од и т, д., объединен­ных внешне — сюжетом путешествия из новой в древнюю столицу России, а внутренне — идеей политической борьбы с самодержа­вием и крепостничеством. Сюжет путешествия несет служебную функцию, облегчая автору собирание и группировку разнород­ного материала в стихах и прозе из русской жизни и русской ис­тории. Российская действительность воспринимается исключи­тельно глазами «чувствительного» путешественника — мыслите­ля, философа, гражданина и простого человека, который уставал от езды в коляске, выходил из нее, чтобы размять ноги, потирал ушибленные бока< с удовольствием пил кофе, грустил, страдал и плакал, видя людское горе, ненавидел и звал к возмездию, шутил и смеялся сквозь слезы. Образ путешественника — главный внеш­ний сюжетообразующий стержень произведения. Без него не бы­ло бы и «Путешествия из Петербурга в Москву». Путешественник — это любознательный, внимательный и душевный человек, который «любопытствует» узнать истории всех, кого он встречает на своем пути. Он обладает редким даром располагать к себе людей, так что, встретив его в первый раз, они рассказывают свои истории с величайшей охотой, доверяя ему самое сокровенное. Путешествен­ник едет на перекладных из Петербурга в Москву и по дороге оста­навливается на почтовых станциях, где ему меняют лошадей Таких станций насчитывается 24.

Композиция «Путешествия» внешне представляет собой собра­ние из 26 глав и посвящения А. М. Кутузову, «любезнейшему дру­гу» путешественника. 24 из 26 глав носят названия почтовых стан­ций: «София», «Тосна», «Любани», «Чудово», «СпасскаЯ'Полесть», «Подберезье», «Новгород», «Бронницы», «Зайцрво», «Крестьцы», «Яжелбицы», «Валдай», «Едрово», «Хотилов», «Вышний Волочок», «Выдропуск», «Торжок», «Медное», «Тверь», «Городня», «Завидово», «Клин», «Пешки», «Черная грязь»; первая глава называется «Вы­езд», а последняя, 26-я — «Слово о Ломоносове».

Назад       Далее