ЮЖНОСЛАВЯНСКИЙ ПЕРЕВОД «ДИАЛЕКТИКИ» ИОАННА ДАМАСКИНА В ИЗДАНИИ НЕМЕЦКОГО УЧЕНОГО

 

 

Недавно в Висбадене (ФРГ) вышла в свет книга Е. Вайера «Диалектика Иоан­на Дамаскина в церковно-славянском переводе»[1]. Эта книга содержит пер­вое научное комментированное издание южнославянского перевода одного из выдающихся памятников философской мысли средневековья — «Диалектики» Ио­анна Дамаскина. Последняя была на­писана по-гречески в первой половине VIII в. в монастыре св. Саввы, близ Иерусалима, для епископа Майумского Космы. В послании к последнему Иоанн прямо заявляет, что его философская книга представляет собой собрание мне­ний языческих мудрецов, из которых он заимствует, подобно Григорию Богосло­ву, только то, что не противоречит ис­тине, иными словами Священному писа­нию. «Диалектика» Иоанна Дамаскина представляет собою известный шаг вперед в развитии философского познания и в научной систематизации. Иоанн Дама­скин подразделяет философию на две части: 1) теоретическую — науку о тео­логии, природе и математике, 2) практи­ческую — науку об этике, домострои­тельстве, политике. Много места в книге уделяется установлению логических прие­мов познания и их применению. Нахо­дясь под сильным влиянием Аристотеля и Порфирия, Иоанн Дамаскин на страницах своего труда много рассуждает о разуме, о его высоте и о неограниченных возмож­ностях в познании «вещей божественных и человеческих», видимых и невидимых, в приближении человека к богу.

В восточно-христианском мире «Диа­лектика» Иоанна Дамаскина была непре­рекаемым авторитетным трудом и учеб­ным пособием для образованнейших лю­дей своего времени.

«Диалектика» составляла первую часть трехчастного сочинения Иоанна Дамас­кина «Источник знания» («Πηγή γνώσϊως»), две другие части которого — «О ересях» и «Точное изложение православной веры». Последняя часть (вернее 48 ее глав из 100) была переведена на старославян­ский язык около 893 г. Иоанном Экзар­хом. Это сочинение было широко распро­странено в славянских рукописях под названием «Книги богословия», «Слово о правой вере», «Небеса» или «Уверие»[2].

Это был важнейший и авторитетнейший труд в области православной догматики.

К. Ф. Калайдович считал, что и первая часть «Источника знания» — «Диалек­тика» также переведена Иоанном Экзар­хом ^[3]. Однако А. В. Горский и К. Н. Невоструев подвергли эту гипотезу критике и высказали весьма вероятное суждение о том, что язык перевода «Диалектики» не имеет ничего общего с языком перевода «Книг богословия» и «Шестоднева»^[4]. С тех пор большинство исследователей соглашаются с тем, что автор перевода «Диалектики» не имеет ничего общего с Иоанном Экзархом и что во времена царя Симеона перевода полного текста «Диалектики» еще не существовало: от­дельные главы из нее в другом переводе появились еще в IX в. в Изборнике царя Симеона.

В Белградском Музее православной церкви сохранилась сербская рукопись бывш. Крушедолского монастыря, кон­ца XIV в., содержащая полный дослов­ный южнославянский перевод грече­ского текста «Диалектики» Иоанна Да­маскина ^[5]. К какому времени относится этот перевод? В каком уголке обшир­ного славянского мира и кем он был сделан? Ответы на эти вопросы может дать только полное изучение истории текста и литературной судьбы «Диалектики» по всем сохранившимся до наших дней рукописям, которых насчитывается мно­гие десятки.

Обратимся теперь непосредственно к содержанию рецензируемой книги. Во «Введении» (стр. XIII—XLVIII) дается основной комментарий. Е. Вайер удачно использует новейшую научную литера­туру об Иоанне Дамаскине (труды Б. Кот­тера, Г. Рнхтера ^[6]). Особенно подробно говорится о рукописи Крушедолского монастыря: дается ее палеографическое описание (впрочем вне четкой и строгой системы), обращается внимание на харак­тер начертаний отдельных букв. Крушедолская рукопись далее фигурирует в книге под условным обозначением А. Затем дается археографический обзор других пяти рукописей, содержащих «Диалектику» или ее фрагменты,— Софий­ской Народной библиотеки, № 311/182,

XVI            в. (В), Государственной Публич­ной библиотеки им. М. Е. Салтыкова- Щедрина в Ленинграде, из собр. князя П. П. Вяземского, XVII—XVIII в. (С), Государственного Исторического музея в Москве (ГИМ), из собр. Синодального, № 442/156, XVI в. (D), Пражского На­ционального музея, № IX G 2 (S.28),

XVII          в. (Е, фрагмент), ГИМ, из собр. Епархиального (бывш. Волоколамского монастыря, № 82) 1522 г. (F) ^[7]. Удачная сторона обзоров — характеристика язы­ка используемых списков. Далее (стр. XXIII—XXV) упоминается еще целый ряд списков, ныне хранящихся в Централь­ной Научной библиотеке АН УССР в Киеве, в Государственной Библиотеке СССР им. В. И. Ленина в Москве, в Государственном Историческом музее, в Софийской Народной библиотеке, в Хиландарском монастыре на Афоне.

Читатели теперь вправе ожидать, что, собрав славянские списки «Диалектики», немецкий исследователь примется за постепенное их изучение, чтобы прийти к построению подлиппо научной истории текста памятника. Однако вместо этого автор рецензируемой книги ограничи­вается скромной задачей собрать лишь предварительный материал для буду­щих текстологов (стр. XXVI). Вместо текстологического исследования предла­гаются ценные, но не суммированные наблюдения над эволюцией чтений в нескольких списках (стр. XXVI—XXXI), беглые наблюдения над стилем перевода (стр. XXXI—XXXVIII), краткий анализ трех отрывков из «Диалектики» в сбор­нике XIV—XV в. Белградской Народ­ной библиотеки, № 29 (стр. XXXVIII— XLI). Издать старший Крушедолский список южнославянского перевода «Диа­лектики», который a priori объявляется наиболее близким к несохранившемуся оригиналу перевода текстом,— вот та главная цель, которую поставил перед собой немецкий исследователь. И он осуществляет эту цель, предварив изда­ние рядом необходимых пояснений (стр. XLI—XLIV), указателями глав славян­ского и греческого текстов и библей­ских цитат (стр. XLV—XLVIII).

В разделе «Текстовая часть» (стр. 1— 247) приводится текст южнославянского перевода «Диалектики» Иоанна Дамас­кина: на четных страницах — текст основ­ного Крушедолского списка и текст пере­вода «Диалектики» на немецкий язык, на нечетных страницах — греческий текст «Диалектики» (по Миню) и варианты к славянскому тексту по рукописям А, В, С, D, Е, F. Более логичным выглядело бы помещение разночтений на четных страницах непосредственно под славян­ским текстом основного списка.

Принципы передачи славянского текс­та вряд ли могут вызывать возражение: все особенности рукописи (за исключе­нием надстрочных знаков) переданы точно, титла сохранены, знаки пунктуации рас­ставлены современные. Каждая строка и абзац текста имеют цифровые и бук­венные обозначения, что позволяет легко отыскать нужную фразу или слово. Ориентироваться в издаваемых славян­ском и греческом текстах помогают под­робные славяно-греческий н греко-сла­вянский указатели (стр. 258—312).

Варианты к основному тексту приво­дятся по 6 рукописям, причем в подстроч­ных примечаниях содержится ценный филологический комментарий каждого любопытного разночтения и даются греческие параллели к отдельным словосоче­таниям и словам, помогающим понять смысл работы славянских переписчиков. Все эти ценнейшие наблюдения, к сожале­нию, никак не суммируются, не обобща­ются, не используются для построения стеммы и новых выводов.

Несколько неожиданным выглядит раз­дел «Добавление» (стр. 248—257), из кото­рого читатель узнает еще о трех списках «Диалектики» из Великих миней — Четьих митрополита Макария, середины XVI в. Вспоминая, что в 1901 г. текст «Диалектики» был издан по этим спискам[8], Е. Вайер находит нужным подробно проанализировать разночтения минейных списков, сличив их с другими из­вестными ему списками. Этот материал сам по себе ценен. Но самый главный вопрос, какое место в истории текста славянского перевода «Диалектики» Иоан­на Дамаскина занимают минейные списки, оставлен без ответа.

Вместо полного и систематического изложения истории текста «Диалектики» на славянской почве Е. Вайер, опираясь на греческий оригинал, пытается сразу же приступить к восстановлению перво­начальных чтений славянского перевода при поддержке чтений нескольких слу­чайных списков.

Итак, большинство недоуменных вопро­сов объясняется тем, что автор рецензируемой книги, подняв огромный и интереснейший материал, не дал стро­гого текстологического анализа.

Несмотря на высказанные здесь крити­ческие замечания, мы полагаем, что выполненный на высоком филологиче­ском уровне большой труд немецкого исследователя не является бесполезным: он доставит материал будущим иссле­дователям «Диалектики», которые поже­лают заняться изучением истории текста этого памятника и на ее основе решить кардинальнейшие вопросы, связанные с определением времени и места перевода «Диалектики» Иоанна Дамаскина. ⁸

Ю. К. Бегунов