ЮЖНОСЛАВЯНСКИЙ ПЕРЕВОД «ДИАЛЕКТИКИ» ИОАННА ДАМАСКИНА В ИЗДАНИИ НЕМЕЦКОГО УЧЕНОГО |
ЮЖНОСЛАВЯНСКИЙ ПЕРЕВОД «ДИАЛЕКТИКИ» ИОАННА ДАМАСКИНА В ИЗДАНИИ НЕМЕЦКОГО УЧЕНОГО
Недавно в Висбадене (ФРГ) вышла в свет книга Е. Вайера «Диалектика Иоанна Дамаскина в церковно-славянском переводе»[1]. Эта книга содержит первое научное комментированное издание южнославянского перевода одного из выдающихся памятников философской мысли средневековья — «Диалектики» Иоанна Дамаскина. Последняя была написана по-гречески в первой половине VIII в. в монастыре св. Саввы, близ Иерусалима, для епископа Майумского Космы. В послании к последнему Иоанн прямо заявляет, что его философская книга представляет собой собрание мнений языческих мудрецов, из которых он заимствует, подобно Григорию Богослову, только то, что не противоречит истине, иными словами Священному писанию. «Диалектика» Иоанна Дамаскина представляет собою известный шаг вперед в развитии философского познания и в научной систематизации. Иоанн Дамаскин подразделяет философию на две части: 1) теоретическую — науку о теологии, природе и математике, 2) практическую — науку об этике, домостроительстве, политике. Много места в книге уделяется установлению логических приемов познания и их применению. Находясь под сильным влиянием Аристотеля и Порфирия, Иоанн Дамаскин на страницах своего труда много рассуждает о разуме, о его высоте и о неограниченных возможностях в познании «вещей божественных и человеческих», видимых и невидимых, в приближении человека к богу. В восточно-христианском мире «Диалектика» Иоанна Дамаскина была непререкаемым авторитетным трудом и учебным пособием для образованнейших людей своего времени. «Диалектика» составляла первую часть трехчастного сочинения Иоанна Дамаскина «Источник знания» («Πηγή γνώσϊως»), две другие части которого — «О ересях» и «Точное изложение православной веры». Последняя часть (вернее 48 ее глав из 100) была переведена на старославянский язык около 893 г. Иоанном Экзархом. Это сочинение было широко распространено в славянских рукописях под названием «Книги богословия», «Слово о правой вере», «Небеса» или «Уверие»[2]. Это был важнейший и авторитетнейший труд в области православной догматики. К. Ф. Калайдович считал, что и первая часть «Источника знания» — «Диалектика» также переведена Иоанном Экзархом [3]. Однако А. В. Горский и К. Н. Невоструев подвергли эту гипотезу критике и высказали весьма вероятное суждение о том, что язык перевода «Диалектики» не имеет ничего общего с языком перевода «Книг богословия» и «Шестоднева»[4]. С тех пор большинство исследователей соглашаются с тем, что автор перевода «Диалектики» не имеет ничего общего с Иоанном Экзархом и что во времена царя Симеона перевода полного текста «Диалектики» еще не существовало: отдельные главы из нее в другом переводе появились еще в IX в. в Изборнике царя Симеона. В Белградском Музее православной церкви сохранилась сербская рукопись бывш. Крушедолского монастыря, конца XIV в., содержащая полный дословный южнославянский перевод греческого текста «Диалектики» Иоанна Дамаскина [5]. К какому времени относится этот перевод? В каком уголке обширного славянского мира и кем он был сделан? Ответы на эти вопросы может дать только полное изучение истории текста и литературной судьбы «Диалектики» по всем сохранившимся до наших дней рукописям, которых насчитывается многие десятки. Обратимся теперь непосредственно к содержанию рецензируемой книги. Во «Введении» (стр. XIII—XLVIII) дается основной комментарий. Е. Вайер удачно использует новейшую научную литературу об Иоанне Дамаскине (труды Б. Коттера, Г. Рнхтера [6]). Особенно подробно говорится о рукописи Крушедолского монастыря: дается ее палеографическое описание (впрочем вне четкой и строгой системы), обращается внимание на характер начертаний отдельных букв. Крушедолская рукопись далее фигурирует в книге под условным обозначением А. Затем дается археографический обзор других пяти рукописей, содержащих «Диалектику» или ее фрагменты,— Софийской Народной библиотеки, № 311/182, XVI в. (В), Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова- Щедрина в Ленинграде, из собр. князя П. П. Вяземского, XVII—XVIII в. (С), Государственного Исторического музея в Москве (ГИМ), из собр. Синодального, № 442/156, XVI в. (D), Пражского Национального музея, № IX G 2 (S.28), XVII в. (Е, фрагмент), ГИМ, из собр. Епархиального (бывш. Волоколамского монастыря, № 82) 1522 г. (F) [7]. Удачная сторона обзоров — характеристика языка используемых списков. Далее (стр. XXIII—XXV) упоминается еще целый ряд списков, ныне хранящихся в Центральной Научной библиотеке АН УССР в Киеве, в Государственной Библиотеке СССР им. В. И. Ленина в Москве, в Государственном Историческом музее, в Софийской Народной библиотеке, в Хиландарском монастыре на Афоне. Читатели теперь вправе ожидать, что, собрав славянские списки «Диалектики», немецкий исследователь примется за постепенное их изучение, чтобы прийти к построению подлиппо научной истории текста памятника. Однако вместо этого автор рецензируемой книги ограничивается скромной задачей собрать лишь предварительный материал для будущих текстологов (стр. XXVI). Вместо текстологического исследования предлагаются ценные, но не суммированные наблюдения над эволюцией чтений в нескольких списках (стр. XXVI—XXXI), беглые наблюдения над стилем перевода (стр. XXXI—XXXVIII), краткий анализ трех отрывков из «Диалектики» в сборнике XIV—XV в. Белградской Народной библиотеки, № 29 (стр. XXXVIII— XLI). Издать старший Крушедолский список южнославянского перевода «Диалектики», который a priori объявляется наиболее близким к несохранившемуся оригиналу перевода текстом,— вот та главная цель, которую поставил перед собой немецкий исследователь. И он осуществляет эту цель, предварив издание рядом необходимых пояснений (стр. XLI—XLIV), указателями глав славянского и греческого текстов и библейских цитат (стр. XLV—XLVIII). В разделе «Текстовая часть» (стр. 1— 247) приводится текст южнославянского перевода «Диалектики» Иоанна Дамаскина: на четных страницах — текст основного Крушедолского списка и текст перевода «Диалектики» на немецкий язык, на нечетных страницах — греческий текст «Диалектики» (по Миню) и варианты к славянскому тексту по рукописям А, В, С, D, Е, F. Более логичным выглядело бы помещение разночтений на четных страницах непосредственно под славянским текстом основного списка. Принципы передачи славянского текста вряд ли могут вызывать возражение: все особенности рукописи (за исключением надстрочных знаков) переданы точно, титла сохранены, знаки пунктуации расставлены современные. Каждая строка и абзац текста имеют цифровые и буквенные обозначения, что позволяет легко отыскать нужную фразу или слово. Ориентироваться в издаваемых славянском и греческом текстах помогают подробные славяно-греческий н греко-славянский указатели (стр. 258—312). Варианты к основному тексту приводятся по 6 рукописям, причем в подстрочных примечаниях содержится ценный филологический комментарий каждого любопытного разночтения и даются греческие параллели к отдельным словосочетаниям и словам, помогающим понять смысл работы славянских переписчиков. Все эти ценнейшие наблюдения, к сожалению, никак не суммируются, не обобщаются, не используются для построения стеммы и новых выводов. Несколько неожиданным выглядит раздел «Добавление» (стр. 248—257), из которого читатель узнает еще о трех списках «Диалектики» из Великих миней — Четьих митрополита Макария, середины XVI в. Вспоминая, что в 1901 г. текст «Диалектики» был издан по этим спискам[8], Е. Вайер находит нужным подробно проанализировать разночтения минейных списков, сличив их с другими известными ему списками. Этот материал сам по себе ценен. Но самый главный вопрос, какое место в истории текста славянского перевода «Диалектики» Иоанна Дамаскина занимают минейные списки, оставлен без ответа. Вместо полного и систематического изложения истории текста «Диалектики» на славянской почве Е. Вайер, опираясь на греческий оригинал, пытается сразу же приступить к восстановлению первоначальных чтений славянского перевода при поддержке чтений нескольких случайных списков. Итак, большинство недоуменных вопросов объясняется тем, что автор рецензируемой книги, подняв огромный и интереснейший материал, не дал строгого текстологического анализа. Несмотря на высказанные здесь критические замечания, мы полагаем, что выполненный на высоком филологическом уровне большой труд немецкого исследователя не является бесполезным: он доставит материал будущим исследователям «Диалектики», которые пожелают заняться изучением истории текста этого памятника и на ее основе решить кардинальнейшие вопросы, связанные с определением времени и места перевода «Диалектики» Иоанна Дамаскина. 8 Ю. К. Бегунов
[1] Е. W е i h е г. Die Dialektik des Johannes von Damaskus in kirchenslavischer Ubersetzung. Wiesbaden, 1969. XLVIII, 312 S., 12 Taieln. (Monumenta linguae sla- vicae dialecti veteris. Fontes et dissertationes, Т. VIII.) [2] Издание см.: О. М. Б о д я н с к и й. Богословие святого Иоанна Дамаскина в переводе Иоанна Экзарха Болгарского. По харатейному списку Московской Синодальной библиотеки буква в букву и слово в слово. «Чтения в Обществе истории и древностей российских», 1877, кн. 4; L. S a d n i k. Des hi. Johannes von Damaskus ’Έχθεσις άχριβής τής ορθοδόξου πίστεως in der Ubersetzung des Exarcnen Johannes. Wiesbaden, 1967. [3] К. Ф. Калайдович. Иоанн Ексарх Болгарский. М., 1824, стр. 74 и сл. [4] А. В. Г о р с к и й, К. Н. Невос т р у е в. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, отд. II, ч. 2, М., 1859, стр. 313 исл. Ср.: Е. Георгиев. Разцветът на българската литература в IX—X в. София, 1962, стр. 268—269. [5] Церковный музей Сербской патриархии (Белград), собрание рукописей, № 176. [6] В. Kotter. Die Úberlieferung der Pege Gnoseos des hi. Johannes von Damaskos. Ettal, 1959; G. Richter. Die Dialektik des Johannes von Damaskos. Ettal, 1964. [7] В конце книги даны 12 таблиц-фотоснимков с образцами почерков некоторых из перечисленных рукописей. [8] Великие Минеи-Четьи, декабрь, дни 1—5. М., 1901 (Памятники славянорусской письменности, изд. Археографической комиссиею, I, вып. 10.)
|