Героика древней Руси

К этой книге рассказывается о многовековой героической борьбе за свободу и независимость, о воинских подвигах наших далеких предков — от начала Русской земли до конца XV века, завершившегося освобождением страны от почти 250-летнего татаро-монгольского ига и созданием Русского централизованного государства. Рассказ ведут авторы древнерусских литературных произведений: летописей, легендарных сказаний, дружинных преданий, воинских повестей, лирическо-эпических поэм, княжеских биографий. На страницах книги оживают события тысячелетней давности, слышится эхо ожесточенных сражений, живут и действуют люди Древней Руси.

Русская литература сформировалась, в конце Х — начале XI века. Наиболее яркая ее особенность — глубокий историзм. Историзм — это не просто связь с историей. Историзм литературы — это стремление жить и чувствовать интересами народа, ставить и решать задачи, нужные народу. Древнерусская литература чутко отбывалась на все события, касавшиеся судьбы народа, страны, анализируя причины несчастий, сопоставляя прошедшее с настоящим. Исторические судьбы родины, идеи единства великой Русской земли, ее национальной независимости — из века в век основное содержание древнерусской литературы. Сформировался и ее герой — человек высокой нравственности, патриот, самоотверженно отдавший себя общему делу — защите родной земли от жестокого врага.

Отсюда эпичность и героическое звучание древнерусской литературы, глубокая связь с устным народным творчеством — богатырским народным эпосом, несущим в себе те же идеи; отсюда ее высокая одухотворенность и гражданственность, публицистический пафос и взволнованность, отсюда же — ее большое влияние на национальное самосознание своего времени и нравственно-воспитательное значение для всех времен, непреходящая ценность. Здесь берут начало традиции высокой идейности, нравственности и гражданственности, унаследованные в дальнейшем всей русской литературой.

Главному содержанию древнерусской литературы отвечают и основные ее жанры — эпическая монументальная летопись, воинская повесть, житие. И первое место среди них и по времени возникновения жанра и по значению принадлежит летописи. Начальное русское летописание известно нам по «Повести временных лет», отразившей историю Русской земли с первых веков ее существования. «Повесть временных лет» — это и важнейший исторический документ и величайший памятник литературы, проникнутый высокой идеей служения родной земле.

В составе этой летописи дошли до нас древнейшие народные легенды и предания о начальной истории Русской земли, древнейшие исторические повести о героической и самоотверженной защите русским народом своей независимости от многочисленных на нее посягателей, о первых русских князьях от Рюрика до Владимира Мономаха, их подвигах, о княжеских раздорах.

Листаем потемневшие от времени страницы древних рукописей — и представляем те далекие времена, давшие начало Русской земле, русскому народу и языку. Русскому государству. Перед нами предстает трудная и славная история родины. Уже тогда в процессе борьбы со степными кочевниками складывались черты русского народного характера: миролюбие, широта души, храбрость и мужество…

I.

Первые восточные славяне, или, как их называли, анты, во II-V веках стали селиться на обширной территории от Западного Буга до Днепра, от Днестра до Днепра. Они были мирными земледельцами. Живя общинно-родовым строем, анты сообща пахали землю, выжигали и корчевали лес, осушали болота и сеяли пшеницу, просо, ячмень и рожь, овес, гречиху, коноплю и лен, разводили домашний скот, охотились, ловили рыбу, собирали мед диких пчел и яйца птиц, грибы, орехи, ягоды, корни и травы. Оружием пользовались исключительно для охоты.

Греческий хронист Феофилакт Симокатта в своей «Истории» под 592 годом сообщает о том, что греки однажды взяли в плен трех чужеземцев, имевших вместо оружия музыкальные инструменты — гусли. «Император спросил, кто они. «Мы — славяне,- ответствовали чужеземцы. Хан аварский, прислав дары к нашим старейшинам, требовал войска, чтобы действовать против греков. Старейшины взяли дары, но отправили нас к хану с извинением, что не могут за великою отдаленностью дать ему помощи. Мы сами были пятнадцать месяцев в дороге. Хан, невзирая на святость посольского звания, не отпускал нас в отечество. Слыша о богатстве и дружелюбии греков, мы воспользовались случаем уйти во Фракию. С оружием обходиться не умеем и только играем на гуслях. Нет железа в стране нашей: не зная войны и любя музыку, мы ведем жизнь мирную и спокойную». Император дивился тихому нраву этих людей, великому росту и крепости их, угостил послов и доставил им способ возвратиться в свое отечество «.

В двух днях пути к югу от поселений антов-земледельцев по среднему Днепру начинались причерноморские черноземные степи. По этим степям с давних пор передвигались из Азии в Европу племена готов, гуннов, булгар, аваров, хазар, венгров, печенегов, торков, берендеев и многих других кочевых народов. В разные времена они проходили по степям, кочевали во всех направлениях, иногда останавливаясь здесь на длительное время и основывая свои племенные союзы, города и государства. Социальный и культурный уровень кочевых народов был примитивным, они считали войну и грабеж своим главным занятием, стремились к завоеванию новых пространств и разрушали чуждую им материальную культуру оседлых народов.

Не раз мирный труд антов насильственно прерывался нападениями кочевников. Внезапно налетали конные степняки на поселения славян, сея повсюду страх и ужас, расстреливали сопротивлявшихся стрелами, кололи копьями, рубили саблями, ловили арканами, ловко вязали и брали в плен женщин и детей, грабили трудом нажитое добро, сжигали дома. Это была погибель для внуков Дажьбога и Велеса, как называли себя восточные славяне. От той погибели славян не могли избавить ни пышные жертвоприношения богам, ни велеречивые моления и заклинания волхвов, и миролюбивым славянам пришлось взяться за оружие, познать тайны воинского искусства, сплотиться для защиты своих домов и имущества, женщин, детей, стариков. В IV веке образовался первый племенной союз восточных славян, который возглавили волыняне (они же — дулебы и бужане). В этот союз входили восточнославянские племена белых хорватов, уличей, тиверцев, полян, дреговичей, древлян и северян. К VII-VIII векам славянские племена расселились на огромной, поросшей дремучими лесами и покрытой болотами территории по Днепру и его притокам, достигли Западной Двины, Чудского озера, реки Ловати, озера Ильмень, рек Волхова и Невы, Финского залива, дошли до Белого озера и рек Волги, Москвы и Оки. Вдоль водной артерии — великого торгового пути, названного ими «из Варяг в Греки» — они строили города и селения.

Восточные славяне обожествляли силы природы и поклонялись языческим богам: грома и молнии, творцу мира — Перуну, неба — Сварогу, солнца — Хорсу или Яриле, ветра — Стрибогу, света, тепла, блага, славы и богатства — Дажьбогу Сварожичу, скота и богатства — Велесу, домашнего очага — Макоши, земных плодов — Купало, любви — Ладе, торжества и мира — Коляде и другим богам. Они почитали предков, рощи и колодцы, отдельные деревья. Они верили, что мир населен добрыми и злыми духами — берегынями и упырями, лешими и водяными, домовыми и русалками. Своих идолов и жертвенники они ставили на высоких местах; киевского деревянного Перуна украшали посеребренная голова и золотые усы. Блюстителей веры они называли волхвами. Обряды поклонения богам сопровождались приношениями даров, народными играми и гуляньями.

Поляне первые среди восточнославянских племен прозвались «Русью». «Мужи мудрые и смысленые» («Повесть временных лет»), они выступили инициаторами создания второго союза восточнославянских племен на среднем Днепре. Записанная в «Повести временных лет» легенда рассказывает о полянском князе Кие, основателе Киева (приблизительно V век). Несколько позже ильменские словене — одно из восточнославянских племен — построили на реке Волхов город Славу (впоследствии близ этого места возник Новгород Великий) и образовали третий союз восточнославянских племен, куда входили и некоторые финно-угорские племена. Был и четвертый пред-государственный центр Руси — Артания, находившийся где-то на юге, вероятно, близ Азовского моря. Из восточнославянских племен к XI веку образовалась древнерусская народность Киевской Руси, общий предок трех современных великих народов — русского, украинского, белорусского.

Известия о руссах (россах) встречаются в письменных источниках древних народов с VI века. Захарий Митиленский, сирийский ритор первой половины VI века, впервые описал народ «росс». О занятиях, обычаях и нравах руссов много писали византийские и арабские путешественники и историки.

С давних пор восточные славяне находились в тесных торговых отношениях с Византией, страной древней и высокой культуры. Земледельческие народы греков и славян издавна роднила борьба против кочевников. О мужавшей стране восточных славян знала и Западная Европа: в одной из немецких хроник («Вертинские анналы») под 839 годом имеется сообщение о посольстве в Ингельгейм «от кагана народа рос» с предложением мира императору франков Людовику Благочестивому.

С начала IX века жители Скандинавии норманны, привлеченные богатством «Гардарики», т.е. «Страны городов» — как они называли Русь, стали совершать грабительские походы вдоль водного пути «из Варяг в Греки». Небольшие вооруженные отряды норманнов во главе с вождями — конунгами, отправлявшиеся в походы на открытых беспалубных, украшенных изображениями дракона ладьях, постепенно стали играть на Руси роль наемных дружин в борьбе с кочевниками. Вмешиваясь в раздоры славян, они захватывали города и селения, хотя чаще всего славяне прогоняли непрошеных гостей «за море». Так поступили с варягами новгородцы в 859 году, когда во главе народного восстания встал Гостомысл. И все же норманнские, или варяжские (по одной из версий, от слова «вар» — «договор на службу»), дружины в 860 году захватили Киев, затем — Ладогу и Новгород, а в третьей четверти Х века-и Полоцк. В 882 году правитель Новгорода Олег, опекун малолетнего Игоря, сына норманна Рюрика, отвоевал Киев и объединил под своей властью север и юг страны. В дальнейшем он завершил объединение всех восточнославянских племен, положившее начало Киевской Руси. Варяги вошли в состав местной феодальной верхушки и основали на Руси правящую династию князей Рюриковичей, однако не смогли повлиять на культурную жизнь славян, поскольку социальный и культурный уровень их был ниже.

Воссоединенная Русь успешнее отражала разорительные набеги кочевников. Осевшие на Руси отряды варягов вошли в состав объединенных русских дружин и несомненно привнесли дух воинственности. Русь решительно заявила миру о растущей своей мощи. Хорошо организованные и вооруженные отряды россов под водительством опытных военачальников на ладьях-однодревках стали предпринимать морские походы на Константинополь и многочисленные морские походы в IX-Х веках в Каспийское море. Арабский врач и историк конца XI — начала XII века Шараф аз-заман Тахир ал-Марвази так писал о русских: «Что же касается ар-Русийи, то… они народ сильный и могучий… Храбрость их и мужество хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов…»

Выдающимся полководцем Киевской Руси стал сын Игоря и Ольги, внук Рюрика князь Святослав. В эпоху непрерывных феодальных межгосударственных войн его военные походы обеспечивали безопасность складывающегося древнерусского феодального государства.

«Повесть временных лет» сохранила потомкам подробный рассказ о первом князе-полководце. С детства приученный к суровым условиям походной жизни, Святослав презирал холод и ненастье, спал под открытым небом, подложив седло под голову. Не желая пользоваться выгодами внезапного нападения, гордый витязь высылал послов с сообщением: «Иду на вы! » Это ему принадлежат прекрасные слова, обращенные к дружине перед сражением с врагом, в десять раз превосходящим ее численностью: «Да не посрамимъ земле Руские, но ляжемъ костьми, мертвый бо срама не имамъ! »

Сын Святослава князь Владимир при содействии Византии ввел на Руси христианство (988-989). Новое вероучение нередко вводилось насильственно. Так, в Великом Новгороде воевода «Путята крести мечемъ, а Добрыня [дядя князя Владимира] огнемъ «. Христианство было необходимо складывавшемуся феодальному государству: проповедь воздаяния покорным труженикам на том свете была исключительно выгодной князьям, боярам, купцам и духовенству. Старая языческая религия, соответствовавшая первобытнообщинному строю и допускавшая элементы демократизма, в классовом обществе больше не годилась. На смену пантеону языческих богов пришло единобожие с разветвленной, сложной догматикой греко-восточного православия. С помощью организованной на Руси греческим и болгарским духовенством христианской церкви феодальное государство выработало целую систему идеологического оправдания феодальной эксплуатации. Однако принятие христианства Киевской Русью сыграло также и прогрессивную историческую роль, в отдаленной перспективе послужив укреплению государства, дав мощный толчок развитию древнерусской культуры.

II.

По общепринятой версии, болгарские ученые монахи принесли на Русь алфавит «кириллицу», созданный в IX веке болгарами Кириллом и Мефодием, и приспособили его для русской письменности. В Русской земле стала развиваться литература на двух языках-древнерусском и древнеславянском (болгарском).

На Руси сложилась литература средневекового греко-славянского типа, состоявшая из лирического эпоса. В ней отсутствовали характерные для современных ей европейских литератур оригинальные светские роман, поэзия и драма. В то же время структура древнерусской литературы, где светское начало не отделялось от церковного, была исключительно сложной.

В «верхних этажах» располагались переводная литература (с греческого, еврейского, сирийского и др. языков на древнеславянский), а также болгарская оригинальная литература, почти полностью перешедшая на Русь; «нижний этаж» составляли собственно русские произведения, создававшиеся на древнерусском языке. Кроме переводных с греческого богослужебных текстов (служб и молитв) и книг Священного писания, церковный устав предписывал развитие житий, похвальных слов, поучений. Это привело к установлению на Руси в первой половине XI века трех церковных литературных жанров: агиографии (житий), ораторской прозы в двух ее разновидностях-учительного и торжественного красноречия — и гимнографии (молитвословий).

Церковная, христианская литература оказала большое влияние на оригинальную древнерусскую литературу. Синтез древнерусского литературного языка с древнеславянским умножил его художественное, языковое богатство, формировавшееся в дописьменной Руси в течение многих веков в живом народном языке. Высокая образно-поэтическая система древнерусского литературного языка имеет глубокие национальные корни и говорит о том, что своим зарождением русская литература обязана не механическому перенесению на Русь памятников византийских и болгарских, а органической потребности древнерусской народности в строительстве собственной культуры.

Вместе с мощным развитием культуры и политическим возвышением Киевской Руси после принятия христианства перед страной встают серьезные задачи охраны своей политической и религиозной самостоятельности от притязаний Византийской империи и ее церкви. Идеи свободы и независимости, идеи единства Русского государства занимают в самосознании русского народа, в политике русских князей и церкви в это время ведущее место.

Политические интересы формирующейся древнерусской народности отразились в основном, как уже говорилось, в новом жанре древнерусской литературы — летописании, зародившемся в Киеве в конце Х века. Летописный жанр вбирает в себя идущие со времен язычества народные предания и легенды, преобразуя их в контексте летописного свода — сложного соединения в целостном повествовании сказаний, устных и письменных известий, легенд, данных в хронологической последовательности. Первыми летописцами были монахи и священники русских монастырей и церквей, писцы княжеских и боярских книгописных мастерских. Раннее киевское летописание дошло до нас в составе «Повести временных лет» — летописном своде монаха Киево-Печерского монастыря Нестора (1113). «Повесть временных лет» вобрала в себя элементы восточнославянского фольклора, немало поэтических народных сказаний, воинских повествований, притч, посланий, поучений, похвальных слов, завещаний, молитв, погодных записей.

Летописание велось не только в Киеве, но и во многих других городах Руси. Совершенствуя летописный жанр, летописцы из века в век неоднократно переписывали летописи и включали в их состав новые повести и жития, послания и поучения, предания и легенды, и нередко «подправляли» старый текст, давали новые его редакции, как того требовали заказчики летописей — князья и бояре, митрополиты и епископы, игумены монастырей и протопопы соборов сообразно изменившимся социальным и историческим задачам.

Рукописный характер древнерусской литературы, дороговизна материала (до XV века книги писались на пергамене — «телятине») делали книги дорогими. Книги писались долго, тщательно, ценились и береглись. Труд книжника был очень почетным. Древние летописцы выступали в роли хранителей истории народа. Многие древние героические повести дошли до нас лишь благодаря летописцам, которые, переписав редкие тексты с ветхих рукописей, тем самым сохранили их для потомков.

При этом следует помнить, что «героические повести» — название условное. Повести о героях (героические) и о воинах (воинские) не составляют самостоятельных жанров. Как литературные произведения они принадлежат разнообразным жанрам: летописной повести, летописному (погодному) известию, легендарно-политическому сказанию, притче, автобиографии, житию, духовному завещанию. Особняком стоят прекрасные памятники древнерусской литературы «Слово о погибели Русской земли», «Слово о полку Игореве» и «Задонщина»: по жанру это лирическо-эпические поэмы, написанные ритмически организованной художественной прозой в особом ключе, близкие фольклорным произведениям.

Жанровое новаторство древнерусских книжников сказалось в создании своеобразных произведении церковной литературы. Так, митрополит Иларион в своем произведении «Слово о законе и благодати» (XI век) соединил традицию византийского панегирика и проповеди с патриотической темой. Русская земля, ее князья, ее борьба за свободу и независимость находятся в центре этого произведения. В XII веке возникли такие своеобразные, политически злободневные памятники литературы, как «Сказание, страсть и похвала Борису и Глебу» Иакова Мниха, поэтически соединившее легендарную повесть, житие и панегирик; «Хождение игумена Даниила» — описание путешествия к «святым местам», в Иерусалим, пронизанное патриотическим пафосом; «Поученье к детям» князя Владимира Мономаха, относящееся к жанру автобиографии; «Слово о князьях», традиционно построенное в форме христианской проповеди в честь святых князей Бориса и Глеба, на самом деле представляющее яркое политическое произведение — упрек феодалам, враждующим между собой и тем самым наносящим непоправимый ущерб единству Русской земли.

Имена многих авторов древнерусских памятников литературы остались нам неизвестны. Литература носила безымянный, коллективный характер, воспринятый ею от фольклора. Авторская богатая индивидуальность, несомненно, в большой мере подавлялась традицией, тем не менее в русской литературе того времени поражает разнообразие стилей от монументального до экспрессивного, гибкое и тонкое владение словом, стремление к полному использованию богатств родного языка и при всем том глубокое знание позднеантичных и византийских риторик и поэтик. В Древней Руси формировались и развивались литературные школы, среди них в дальнейшем стали наиболее известны Киевская, Новгородская, Туровская, Смоленская, Черниговская, Галицко-Волынская, а позднее — Владимиро-Суздальская, Ростовская, Муромо-Рязанская, Тверская, Московская, Западнорусская.

Росла, ширилась и процветала Русская земля. В XI веке, при Ярославе Мудром, «Русская земля» — это уже вся территория Киевской Руси от Невы и Ладоги до северно-причерноморских степей, «о которой знают и слышат во всех концах земли » («Слово о законе и благодати» митрополита Илариона).

Просвещение достигло на Руси высокого уровня. Князь Ярослав днем и ночью «книгамъ прилежа и почитая е [их] часто». Это он велел собрать «писцов многих» и перевести с греческого на русский язык многие книги. Русские князья были весьма образованными. Князь Всеволод, сын Ярослава, «дома седя, изумеяше пять языкъ», то есть изучил пять иностранных языков. Высокообразованными слыли и дочери Ярослава Мудрого, бывшие замужем за французским, норвежским и венгерским коро лями. Одна из них — Анна Ярославна, супруга Генриха I, с 1060 по 1066 год управляла Францией. В 1037 году при Софийском соборе в Киеве были основаны первая библиотека и первое училище для трехсот детей — «нарочитой [т.е. способной к учению] чади», а в 1086 году княжна Анна Всеволодовна устроила при Андреевском монастыре в Киеве специальную школу для трехсот девиц. При церквах и монастырях существовали школы, писались и собирались книги, которые один из летописцев любовно назвал «реками, напояющими вселенную».

О широкой грамотности на Руси говорит и факт открытия советскими археологами А.В.Арциховским и Б.А.Колчиным берестяных грамот, содержащих деловую переписку простых русских людей XI-XV веков. О высокой культуре Киевской Руси свидетельствуют не только письменность и литература, но и архитектура, скульптура, прикладное искусство, ремесла, а также мозаика, фреска, иконопись и книжная миниатюра.

III.

Духовные ценности русского народа, его материальная культура, да и само древнерусское государство все еще находились под угрозой разрушения. Проблема взаимоотношений Русской земли со Степью по-прежнему оставалась самой острой. В конце IX — начале Х века пришедшие из яицких (уральских) степей печенеги, или, как они сами себя называли, патцинаки, народ тюркоязычной группы, воинственный, отличавшийся свирепостью и дикостью, совершали разорительные набеги на Русскую землю. Только в 915, 920, 967-968 годах печенеги осаждали Киев, в 992-997, 1001, 1004, 1017, 1020 годах они снова нападали на Русь. Славяне мужественно оборонялись, строили защитные укрепленные линии, так называемые «змиевы валы», по рекам Десне, Суле, Стугне, Остеру, Трубежу. Даже развеянные за тысячелетие ветром и размытые дождем, остатки этих мощных оборонительных укреплений и поныне говорят о том титаническом труде, который под силу был только великому народу. Окончательную победу над печенегами одержал Ярослав Мудрый в 1036 году, и те ушли на нижний и средний Дунай.

В «Повести временных лет» записаны древние народные сказания о борьбе русского народа с печенегами. Художественные образы их обобщенны, контрастны, символичны: юноша-кожемяка, мирный труженик, побеждает в поединке печенежского воина-богатыря; в «Сказании о Белгородском киселе» мужи-белгородцы посрамляют незадачливых печенежских воинов, осадивших город; мужественный князь Мстислав, спасая свой народ от врага, вступает в поединок с касожским князем-великаном Редедею и одолевает его.

В 30-40-е годы XI века в северно-причерноморских степях появился сильный и многочисленный враг — половцы, или кипчаки, или куманы, народ тюркоязычной группы, пришедший с Алтая и Саян. Их название происходит от древнерусского слова «половый», то есть «желтый», по цвету волос.

Всего с 1061 по 1201 год половецкие ханы совершили 46 больших походов на Русь. Такое хозяйничанье половцев в пограничье Русской земли объяснялось тем, что русские князья, сыновья Ярослава Мудрого, не были верны его «Завещанию», не берегли единства страны, враждовали друг с другом и даже вовлекали половцев в свои междоусобия. Начался процесс феодального дробления страны, повлекший ослабление ее могущества. Первый ощутимый отпор половцам дал внук Ярослава Мудрого переяславский и киевский князь Владимир Всеволодович Мономах. Разгромленные в результате его походов, половцы откочевали на Северный Кавказ, за Волгу и Яик и много лет не возвращались в северно-причерноморские степи.

«Повесть временных лет» характеризует Владимира Мономаха, старшего сына киевского князя Всеволода Ярославича и греческой принцессы, как высокообразованного и умного князя, смелого воина, прекрасного полководца. Все русские князья, сообщает летопись, стремились быть похожими на Мономаха, «именем которого половцы пугали детей своих в колыбели » («Слово о погибели Русской земли»). В помещенном в летописи «Поученье к детям» Владимир Мономах рассказывает о своей жизни, деятельной, многотрудной, полной опасных военных походов.

«Повесть временных лет» высоко оценивает роль Владимира Мономаха в защите единства Русской земли, в стремлении прекратить княжеские распри. Под 1097 годом в летописи помещена «Повесть об ослеплении Василька Теребовльского», в которой рассказывается о злодейском преступлении, совершенном князьями в междоусобной борьбе. Событие тем ужаснее, что произошло оно вскоре после съезда князей, на котором они дали клятву прекратить междоусобные распри. «Не бывало еще такого на Русской земле ни при дедах наших, ни при отцах наших! » — в тревоге восклицает Владимир Мономах, организатор мирного съезда князей в Любече. «Зачем губим Русскую землю, сами между собой устраивая распри? — вопрошал он на Любечском съезде. — А половцы землю нашу несут розно и рады, что между нами идут войны. Да отныне объединимся единым сердцем и будем блюсти Русскую землю! «.

Со второй половины XI века со страниц летописей и повестей все чаще, все настойчивее звучат предостережения: нельзя допустить погибели Русской земли, нужно «блюсти», «постерези», «пожальтеси» о ней. Князья должны «страдать» за Русскую землю, а не проливать братскую кровь.

Русско-половецкие войны продолжались. Успешными были общерусские походы 1168 и 1184 годов, но поражением закончились походы в Половецкую степь малочисленной дружины новгород-северских князей в 1185 и 1191 годах. События первого из этих неудачных походов отразились в «Слове о полку Игореве». Древний автор прославил новгород-северских князей Игоря Святославича и «Буй-Тура» Всеволода за то, что хотели послужить Русской земле: изломить копье о край поля Половецкого, зачерпнуть шлемом воды из синего Дона, испить за родину смертную чашу. Правда, автор «Слова о полку Игореве», прекрасной героической поэмы конца XII века, осуждает северских князей за смелый, но безрассудный поход в Половецкую степь с малыми силами и за то, что они «себе славы искали «, «без чести кровь поганую пролили «. «Это горячая речь патриота — речь страстная и взволнованная, поэтически непоследовательная, то обращающаяся к событиям живой современности, то вспоминающая дела седой старины, то гневная, то печальная и скорбная, но всегда полная веры в родину, полная гордости ею, уверенности в ее будущем»,- пишет об этом известный советский исследователь «Слова» Д.С.Лихачев.

Неудачный Игорев поход — лишь повод для обращения его автора ко всем русским князьям объединиться и «загородить Полю ворота «, дружно стать «за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святъславлича «. По словам Карла Маркса, «суть поэмы — призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ».

IV.

Персидский историк XIII века Рашид-ад-дин так записал в своем «Сборнике летописей»: «Джучи [старший сын основателя монгольского государства Чингис-хана] на основании высочайшего повеления Чингис-хана должен был отправиться с войсками завоевывать все области севера, то есть Ибир-Сибир, Булгар, Дешт-и-Кипчак, Башкир, Рус и Черкес до хазарского Дербента, и подчинить их своей власти «. В 1222 году, желая овладеть странами к западу от Туркестана, Чингис-хан отрядил тридцатитысячное конное войско. Монголы обошли Каспийское море с юга, овладели Грузией и Ширваном, прорвались через Железные ворота на Северный Кавказ и здесь по очереди разбили алан и половцев, убив их главных ханов Юрия Конча-ковича и Даниила Кобяковича. Преследуя бегущих половцев, монголы дошли до вала Половецкого, до границ Русской земли — и остановились. Половецкий хан Котян обратился за помощью к своему тестю русскому князю Мстиславу Галицкому, убеждая, что новые завоеватели «ныне взяли нашу землю, завтра возьмут вашу «. Южнорусские княжества решили помочь недавним врагам. 31 мая 1223 года на реке Калке (Кальчик), одном из притоков Калмиуса в Приазовье, произошла битва, окончившаяся разгромом почти стотысячного русско-половецкого войска. Последствия этого поражения были необычайно тяжелы для русского народа.

Неведомый народ с Востока, которого никто не знал: татары ли они, или таурмены, или печенеги, или Гог и Магог, потомки злых духов пустыни Этривской,- пришли на Калку, победили, повернули от Днепра в степи к Волге, и никто не мог догадаться, куда же они подевались,- рассказывается в летописной «Повести о битве на реке Калке». Обстоятельно повествуя о трагическом событии, летописец последовательно видит причину его в отсутствии единства русских земель.

Над страной нависла смертельная угроза. Персидский историк Джувейни свидетельствует, что на курултае, съезде монгольских феодалов, в 1235 году «состоялось решение завладеть странами Булгар, Асов и Руси, которые находились по соседству становищ Бату, не были еще покорены и гордились своей многочисленностью «. В помощь Бату, сыну Джучи, внуку Чингис-хана, были даны 14 знатнейших монгольских ханов и с ними отборные войска, всего до 50 тысяч, а также вспомогательные войска из тюркских народов от 70 до 100 тысяч. Это было лучшее тогда в мире по дисциплине и вооружению конное войско. Оно было хорошо оснащено осадной техникой — баллистами, катапультами, машинами для метания горшков с горящей нефтью, штурмовыми лестницами. К 1236 году Батыево войско было готово к походу на запад, «до моря франков», «последнего моря, до которого доскачут копыта монгольских коней «, как пелось в монгольской песне того времени.

Русская земля состояла тогда почти из полусотни больших и малых, разрозненных и враждовавших друг с другом княжеств, среди которых самыми крупными были Киевское, Черниговское, Галицко-Волынское, Владимиро-Суздальское, Новгородская боярско-купеческая республика. Сильному и хитрому врагу легче было по отдельности завладеть каждым княжеством. На Руси с ее тогдашним десятимиллионным населением можно было найти немало защитников, умело владевших оружием и готовых отдать жизнь за отчизну: только Владимиро-Суздальское княжество могло, например, выставить пятидесятитысячное войско. Умельцы ремесленники создавали превосходное по тому времени оружие. Однако и самым замечательным оружием нельзя выиграть войну, если страна расчленена, народ разъединен мелочными княжескими раздорами…

История татаро-монгольского нашествия на Русь хорошо известна. В нашей книге читатель найдет несколько древних повестей об этой страшной эпохе: о битве на реке Калке, о нашествии Батыя на Русскую землю, о разорении Рязани Батыем, о взятии южнорусских городов и Киева Батыем и прочее.

Ярки и ужасающи в этих древнерусских произведениях драматические картины гибели русских городов, селений и их жителей от огня, меча и плена. Эти повести последовательно воссоздают трагические исторические события и героическую защиту русским народом своих городов, бережно хранят имена ее многочисленных защитников. Высокими художественными достоинствами, живым и эмоциональным описанием событий выделяется «Повесть о разорении Рязани Батыем». Это типичный образец воинской повести. От других повестей этого времени, проникнутых горестным состраданием к несчастью родины, ее отличает оптимистическое звучание, вера в непобедимую силу русского народа, возрождение его могущества.

События татаро-монгольского нашествия отразились также и в житийной литературе. Очень любопытна записанная позднее, в XV веке, «Повесть о Меркурии Смоленском», в основе которой лежит народная легенда, связавшая героическую защиту жителями своего города с религиозным объяснением спасения Смоленска от разрушения. Сожжение татаро-монголами русских селений и городов, уничтожение ряда столиц древнерусских княжеств во главе с великим Киевом, разрушение церквей и монастырей, гибель огромного числа русских людей-все эти трагические события явились причиной создания исполненного высокого гражданского и патриотического звучания поэтического «Слова о погибели Русской земли», в котором автор горестно вспоминает о былом величии Русской земли.

Достигнув в 1241 году западных границ Руси, татаро-монголы оказались, однако, обескровленными, потеряв в боях лучших своих воинов. Удар восточных завоевателей на Чехию, Польшу и Венгрию был уже не таким сильным. Русские приняли на себя главный удар, отвели меч, занесенный над Европой.

«России определено было высокое предназначение, — писал А.С.Пушкин, — Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока «.

В степях от верховьев Оби до нижнего Дуная образовалось грабительское государство татаро-монголов — Золотая Орда. Разоренная Русь попала в политическую и экономическую зависимость от золотоордынских ханов. Они обложили покоренных непосильной данью. Время от времени татаро-монголы совершали карательные походы на Русь, сопровождавшиеся чудовищными разрушениями. В пламени пожарищ погибали рукописные книги, иконы, фрески и мозаики храмов и монастырей, княжеских дворцов и боярских хором. Ничем нельзя восполнить непоправимую утрату культурных ценностей, веками создававшихся народом. Навсегда сокрылись от взоров человечества многие замечательные памятники русской литературы и культуры, о величии которых мы можем только догадываться по отдельным сохранившимся произведениям.

В «Тайной дипломатической истории XVIII века» Карл Маркс назвал татаро-монгольское иго «кровавым болотом монгольского рабства, которое не только давило, но и оскорбляло и иссушало самую душу народа, ставшего его жертвой». В разных местах Руси вспыхивали народные восстания. Летописи и воинские повести рассказывают о восстании 1257 года в Новгороде, которое возглавил сын Александра Невского князь Василий, о восстании в Ростовской земле в 1262 году, о восстании в 1327 году тверичей.

Помимо борьбы с татаро-монголами, Руси не раз приходилось давать отпор и другим чужеземным завоевателям, в том числе немецким, шведским, польским, венгерским, литовским феодалам, пытавшимся в XIII-XV веках воспользоваться тяжелым положением страны. Новгородский князь Александр Ярославич в 1240 году разбил шведское войско в сражении на Неве, а в 1242 году-немецких рыцарей на льду Чудского озера. Псковский князь Довмонт-Тимофей несколько раз-в 1266-1269, 1299 годах — громил литовских феодалов и ливонских рыцарей, угрожавших Пскову. Эти исторические события изображены в таких ярких произведениях древнерусской литературы, как «Житие Александра Невского», «Сказание о Довмонте», «Завещание Магнуса». «Житие Александра Невского», соединившее образные традиции воинской повести и агиографического произведения, прославляет ум и бесстрашие князя, защитника Русской земли, и храбрых его «мужей» — дружинников.

Интересно своим сатирическим характером и необычностью жанра «Завещание Магнуса», написанное якобы шведским королем, а на самом деле новгородским книжником. В произведении дается описание сражения русских со шведскими крестоносцами на Неве, поражения крестоносцев и отступления их из Русской земли и последующих несчастий, постигших шведского короля будто бы по воле божьей, как кара за совершенные злодеяния против Русской земли.

Оптимистический пафос этих произведений объясняет их популярность в народе, мечтавшем и неоднократно пытавшемся сбросить и ненавистное татаро-монгольское иго. О попытках восстановить свободу и независимость страны рассказывает Симеоновская летопись: о битве на реке Пьяне в 1377 году и на реке Воже в 1378 году.

Центром объединения всех русских земель с начала XIV века стала Москва, основанная в 1147 году сыном Владимира Мономаха князем Юрием Долгоруким. Объединителями Руси выступают московские князья — потомки Александра Невского. Внук Александра Невского московский князь Иван, по прозванию Калита, в 1328 году получил титул великого князя Владимирского, старшего среди русских князей. Это был ловкий и хитрый дипломат, о добившийся у хана разрешения самому собирать дань на Руси. Часть дани Калита тайно оставлял себе, чтобы покупать земли удельных князей и бояр вокруг Москвы, строить укрепления, развивать ремесла и торговлю. Его внук князь Дмитрий, одержав победу над татарским мурзой Бегичем на реке Воже в 1378 году, почувствовал, что сможет дать отпор татаро-монголам. Карл Маркс высоко оценил эту победу: «Дмитрий Донской совершенно разбил монголов на реке Воже. Это первое правильное сражение с монголами, выигранное русскими». Золотоордынские ханы с тревогой следили за быстрым усилением Москвы. Летом 1380 года захвативший власть в Орде темник, то есть начальник 10 тысяч воинов, Мамай двинул на Русь свои несметные полчища. По зову князя Дмитрия собрались в Москве «ратные люди» Русской земли (источники называют разные цифры: от 150 до 400 тысяч). Большое московское войско выступило в поход на юг, навстречу врагу. Оно переправилось через Дон и расположилось на Куликовом поле в верховьях Дона. Сюда же подошло и войско Мамая. Куликовская битва 8 сентября 1380 года закончилась разгромом татаро-монголов. «Задонщина» прославляла единение, приведшее к победе Руси над Степью.

Воспоминания о Куликовской битве стали широким достоянием фольклора и различных жанров литературы XV века. В первой половине XV века иереем Софонием Рязанцем была создана прекрасная поэтическая повесть «Задонщина». Софоний использовал в ней художественные образы и приемы «Слова о полку Игореве». Подражание высокому древнему образцу было не случайным: если основным содержанием «Слова о полку Игореве» в XIV веке «Русской землей» называлось Московское княжество, объединившее все северные русские княжества, в то время как западнорусские земли, находившиеся с XIV века под властью литовских великих князей, стали называться «Белой Русью», а юго-западные — «Червонной Русью». Южную Русь с Киевом, также входившую в состав Великого Княжества Литовского, все чаще стали называть «Украиной», то есть «окраиной Русской земли», так как центром страны была тогда Северо-Восточная Русь.

В середине XV века было создано и другое замечательное произведение древнерусской литературы — монументальное полотно о Куликовской битве — «Сказание о Мамаевом побоище», запечатлевшее память о многочисленных героях земли Русской, погибших на поле брани.

Огромные жертвы русского народа в Куликовской битве не были напрасны, однако освобождение от ига еще не наступило. О новых несчастьях, постигших впоследствии Русскую землю — разорении, грабежах, пожарах,- рассказывают нам московские летописцы в «Повести о Тохтамыше», «Повести о Темир-Аксаке» и «Повести о Едигее». Однако и эти новые горькие страницы истории — Тохтамышевщина (1382) и Едигеевщина (1408) -не смогли остановить стремительный рост самосознания русской народности, развитие государственности и культурное строительство.

По-настоящему могучим Московское княжество стало при правнуке Дмитрия Донского Иване III. Ведущую политическую роль Москвы в борьбе с татаро-монголами, ее власть признали Новгород, Тверь, Ярославль и другие города и земли от Донских степей до Белого моря, от верховьев Волги и Днепра до Уральских гор. Русские княжества сплотились вокруг Москвы. С 1476 года великий князь московский перестал выплачивать дань Большой Орде. Хан Ахмед отправился в поход на Москву, чтобы наказать ослушника, но навстречу ему выступило большое русское войско, вооруженное огнестрельным оружием — пищалями и самопалами.

«Стояние» на реке Угре с 8 октября по 11 ноября 1480 года продемонстрировало силу Русского государства и слабость его врага. Оно положило конец почти 250-летнему татаро-монгольскому игу и завершило борьбу за освобождение Русской земли. Карл Маркс подчеркивал значение этого события, выводившего Русь на широкую дорогу мировой истории: «Изумленная Европа, которая в начале царствования Ивана III едва подозревала о существовании Московского государства, затиснутого между литовцами и татарами, вдруг была огорошена внезапным появлением колоссальной империи на ее восточных границах». От антов и древнего Киева до русских и средневековой Москвы потом и кровью писалась тысячелетняя летопись боевой истории. Древнерусские летописцы донесли до потомков имена многочисленных героев Русской земли.

V.

Ростовский архиепископ Вассиан Рыло в 1480 году во время стояния русского и татарского войск на реке Угре, призывая Ивана III не слушать бояр-сребролюбцев, советовавших великому князю не биться с татарами, бежать прочь из Москвы, писал: «Подражай жившим прежде прародителям твоим великим князьям: они не только Русскую землю обороняли от поганых, но и другие страны принимали под свою власть. Я имею в виду Игоря, и Святослава, и Владимира, которые с греческих царей дань собирали, потом же и Владимира Мономаха, сражавшегося с окаянными половцами за Русскую землю » («Послание Вассиана Рыло на Угру»).

Подвиги своих героев древнерусские книжники описывают в совершенно особом ключе, понять который можно, лишь заглянув в самые отдаленные уголки давно ушедшего в прошлое миросозерцания средних веков. С конца Х века понятие «Русская земля» стало отождествляться в древнерусских летописях с понятием «правоверной веры христианской», охраняемой русскими князьями и народом. История Руси мыслилась летописцами как история отдельных князей, добрых или злых, мудрых или глупых, чьи волевые действия направляли или исправляли исторический процесс «по воле божьей». Идея «светло-светлой» Русской земли, просвещенной христианской верою, единой, сильной, процветающей во главе с «грозными на ратех» князьями, проходит через всю нашу древнюю литературу.

Патриотизм понимался средневековыми летописцами как «патриотизм доброго христианина», защищающего родную землю. Между тем древнерусский патриотизм не был явлением однозначным. Если патриотизм феодальной аристократии выражался в том, что князья, бояре и духовенство защищали феодальный миропорядок, государство, церковь, землевладение, свою власть на своей земле, то патриотизм народный проявлял себя в любви и благодарности простых людей к родной земле-кормилице, которую нельзя отдать в поругание жестокому врагу. Несмотря на классовый характер древнерусской литературы, ее всегда отличала бескорыстная, глубокая любовь к народу и родине. Общая беда Русской земли, ее горести и страдания перед лицом врага сплачивали людей, заставляли острее почувствовать, глубже понять необходимость сообща заботиться о Русской земле, чтобы «она не погибла, чтобы не перестала память родителей наших и наша, и свеча бы не угасла» (из «Завещания потомкам» великого князя московского Семена Ивановича Гордого, 1353 г.).

Древнерусские летописцы, как правило, стремились к точному отражению жизни страны и по признанию самих летописцев показывали ее без прикрас, такой, какой она была в феодальной Руси. Они сообщают нам, что бояре и торговцы хлебом наживались за счет многих тысяч голодных тружеников (Симеоновская летопись. «Повесть о Едигее»), а боярские холопы-кровопийцы грабили людеи пуще татар (Софийская вторая летопись, «Повесть о стоянии на реке Угре»).

Поднимаясь в тяжелые для родины времена на высоты активной гражданской позиции, они равно осуждали малодушие всех, кто оставил поле боя, не исключая епископов и князей. Так. позорно бежали в 1237 году от татар, спасая свою жизнь и бросив паству на произвол судьбы, тогдашний глава русской церкви митрополит Иосиф, рязанский епископ Евфросин и ростовский епископ Кирил, летописи гласят о беспечности князей Ивана и Семена Михайловичи в военном лагере за Пьяною-рекой в 1377 году. Бывало, что великие князья вели себя недостойно: при приближении Едигея к Москве князь Василий I оставил столицу без помощи, и тогда, сообщает нам летописец, на защиту города стеной стали горожане. Искусный дипломат опытный стратег Иван III под влиянием реакционно настроенных бояр проявил нерешительность во время похода хана Ахмеда на Москву, московские жители бросили в лицо великому князю обвинение в трусости в конце концов заставили его вернуться к войску на реку Угру.

Древнерусская литературу полна глубоких лирических раздумий о судьбах родной земли. В «Слове о погибели Русской земли» владимирский книжник видит родину как бы с птичьего полета. Он говорит о ее широких границах, перечисляет ее многочисленных соседей на западе и востоке Описать Русскую землю — это значит рассказать о ее природных богатствах, красоте, обилии, ее городах и селах, садах, монастырях и церквах, ее людях-князьях грозных боярах честных — вот те непреходящие сокровища, по мнению автора слова, которыми обладает родина. Автор ласково обращается к ней как живому существу и радостно провозглашает: «О светло-светлая и красно украшенная земля Русская! »

В древней русской поэзии и прозе, чрезвычайно богатой сложными и красочными образами, Русь является в облике Матери-Земли, то лелеющей своих детей-князей и воинов, наказывающей их за проступки. Такой она изображается, например, в Задонщине». Образ Руси — это и Девушка со свирельным голосом, оплакивающая павших воинов в «Сказании о Мамаевом побоище».

Отождествление Русской Земли с образом Матери-Земли — это отчасти дань прежним, уходящим в глубь веков традициям культа рода и земли когда женщина играла ведущую, роль в социальной и хозяйственной жизни восточнославянской земледельческой общины, а Матери-Земле Сырой поклонялись как божеству. Это, давний почитаемый языческий образ был подхвачен литературными произведениями позднейших веков. В «Житии Меркурия Смоленского», памятнике XV века, сообщается, что при вести о татарском нашествии «восплакалась… сама Земля как чадолюбивая мать «, «общая наша Мать-Земля вопияла своим голосом и стонала: О сыны русские, как же мне оставить вас, о любимые мои дети… Вижу вас отторгнутых от моей груди и судом божиим в поганские руки немилостиво впадших и рабское иго носящих на своих плечах. И стала я бедная вдова: о ком-де я буду прежде сетовать… Вдовство мое — запустение монастырей, святых церквей и многих городов «.

Своеволие и раздоры «недобрых слуг» Русской земли — князей и бояр, горестные поражения от половцев и татар вызывали иной раз у летописцев глубокий пессимизм, уныние и неверие в конечную победу «света» над «тьмой». Тогда средневековый человек прибегал к религиозному объяснению исторических событий, выработав историософскую концепцию «погибели земли от священного меча», «попущением божиим», из-за «грехов людей» и княжеских преступлений.

В «Сказании о Мамаевом побоище» причина похода Мамая на Русь объясняется так: Мамая подстрекал дьявол и вложил в его сердце злобу против рода христианского, подучил его разорить православную веру, осквернить святые церкви, покорить русский народ, как это сделал почти 150 лет тому назад хан Батый. В то же время в летописях, житиях и воинских повестях нередки утверждения, будто бы и победы русского оружия достигались с помощью сверхъестественных сил: бога, ангелов, богородицы, отдельных святых-покровителей. В «Повести временных лет» рассказывается, например, что 4 апреля 1103 года на реке Сутень «…бог вложил ужас великий в половцев и страх напал на них, и трепет от лица русских воинов, и оцепенели сами, и у коней их не было быстроты в ногах «. В «Житии Александра Невского» говорится о том, как 15 июля 1240 года в Невском сражении «нашли на другом берегу Ижоры многое множество врагов, перебитых ангелом божиим «, а в Ледовом побоище 5 апреля 1242 года «видели воинство божие в воздухе, пришедшее на помощь Александру «.

Одним из важнейших жанров древнерусской литературы был жанр жития. Жития посвящались описанию жизни так называемых святых. Это были религиозно-дидактические произведения, дававшие наглядный урок религиозно-нравственного воспитания. В центре жития — идеальный христианский герой. Так, Александр Невский в «Житии» — это не реальный человеческий характер, а совокупность идеальных христианских качеств, которые якобы проявляются в его деяниях-воинских подвигах и мудром княжении. Вот перечень высоких христианских качеств и достоинств князя Александра словами его «Жития»: «Тих, приветлив, кроток, смирен «, «не ищет богатства и не чуждается праведной жизни, сирот и вдовиц судит по правде, любит милость, а не злато, добр к домочадцам своим и гостеприимен к приходящим из других стран «, «благородный и славный «, «мудрый», «милостивый свыше меры», «любил иереев и монахов, и нищих, митрополита же и епископов чтил и слушался их, как самого Христа » и т.п.

Князь Александр намеренно деконкретизуется, чтобы приравнять его к общепризнанным христианским героям: Иосифу Прекрасному, богатырю Самсону, иудейским царям Давиду и Соломону, римскому императору Веспасиану и т.п. Идеализация автором героя жития объясняется тем, что в средние века предметом искусства объявлялся не доступный органам чувств человека быстро меняющийся реальный мир, а «вечная и неизменная» идея. При этом создаваемый художественный образ представлялся неким подобием этой идеи и выглядел в глазах книжников Древней Руси большей реальностью, нежели открытый их чувствам мир. Сплошь отрицательными качествами средневековые книжники наделяли антигероев — врагов. В мировоззрении средневековых авторов «светлому христианскому миру» противостояла «тьма язычества», «поганства», в котором пребывают враги: печенеги, половцы, татаро-монголы и другие. Татаро-монголы называются не иначе как «сыроядцы», «враждолюбцы», «разорители веры», «окаянные» и т.д.

В воинской повести при изображении хода битвы древнерусские авторы широко использовали устойчивые метафорические формулы типа следующих: «и бысть сеча зла и труск от копий ломления и звук от сечения мечнаго «, «мечющим же пращам и стрелам яко дожду идущу «, «ту беаше видити лом копейный и щит скепание, стрелы омрачиша свет побежденным «. Битва уподоблялась то кровавой молотьбе или жатве, где люди валятся, как снопы, где цепами харалужными на току веют душу от тела, то — пашне: «чръна земля под копыты костьми была посеяна, а кровию польяна, тугою взыдоша по Руской земли «.

Писатели тех лет умели использовать красоту и выразительность древнерусского языка, его музыкальность и семантическое богатство. В этой книге потому и приводятся тексты героических повестей на древнерусском языке, чтобы современный читатель сам мог ощутить красоту родного древнего языка, силу его художественной образности. Переводы же помогают прояснить «темные места», углубить понимание отдельных реалий древних текстов.

«Не погубить землю Русскую!» — рефрен героических произведений Древней Руси. «О храбрые, мужественные сыновья русские! — обращается летописец к русским воинам. — Постарайтесь защитить свое отечество. Русскую землю, от поганых, не жалейте своих жизней, пусть никогда не увидят глаза ваши разорения святых церквей и домов ваших, и погибели детей ваших, и поругания жен и дочерей ваших! » и приводит примеры из современной ему истории греческого и балканских народов, которые не встали мужественно на свою защиту и потому были порабощены османами (Софийская вторая летопись, «Повесть о стоянии на реке Угре»).

Суровым предостережением врагам Русской земли звучат заключительные строки «Завещания Магнуса, короля шведского», созданного новгородским книжником: «Не наступайте никогда на Русскую землю! » … И поныне всему миру известны слова, приписываемые Александру Невскому: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет! »

Невидимые нити протянулись от седой старины к нашей современности Для нас свята память о Древней Руси, память эта помогает нам, когда мы вопрошая минувшее, стремимся понять настоящее. Строки древних героических повестей донесли до нас через века самое заветное, самое дорогое для русских людей — неизбывную любовь к Родине.