В рукописном сочинении 1819 г. «Опыт древней и новой летописи Валаамского монастыря», принадлежащем перу известного петербургского библиофила и археографа Александра Ивановича Сулакадзева, сохранились сведения о любопытной рукописи: «Летопись в лицах от 1117 до 1251 г. г<осподина> Чер- пова (очевидно, владелец рукописи — Ю.Б.), писана уставом, начинается от построения Старой Ладоги Павлом посадником, раскрашена в большой лист, и картин около 2000, на бумаге писана прередкая рукопись, наход<ящаяся>в С.-Петербурге до 1816 г.» (Сулакадзев 1819: 27/12). Других сведений о «Летописи в лицах...» в рукописи Сулакадзе- ва не имеется.
Весьма любопытен справочный аппарат рукописи Сулакадзева, которая представляет собой подробное историческое описание Спасо-Преобра- женского Валаамского монастыря на Ладожском озере. По преданию, монастырь был в I в. н.э местом посещения св. Апостола Андрея, который поселил на острове нескольких своих учеников, поставил каменный крест и оставил по себе добрую славу христианского проповедника. Когда возникла Валаамская обитель точно не известно[1], однако, несомненно, что в XII в. монастырь уже существовал — в нем в 1163 г. были найдены и перенесены в Новгород мощи святых подвижников Сергия и Германа. В 1182 г. мощи эти были возвращены на Валаам, где затем долго хранились. Обо всем этом повествуется в рукописи А. И. Сулакадзева.
Характерная особенность рукописи А. И. Сулакадзева — это многократное цитирование печатных и рукописных источников о Валаамском монастыре X-XVIII вв., о которых в настоящее время не имеется никаких сведений, а само их местонахождение неизвестно. Среди последних назовем «Отповедь» этого монастыря на пергамене и с руническими текстами, «Ответы жрецов словенских», «Свиток Боянов», «Вселетник» митрополита Иллариона 1051 г. на пергамене, «Киевскую историю» князя Михаила Пронского, Новгородские, Ладожскую, Коневскую и иные летописи, летописную книгу Михаила Глинского, Киево-Печерский патерик на пергамене (в списке 1317 г.), жития св. Авраамия Ростовского и св. Александра Свирско- го, патерики, «Историческое описание
Валаамского монастыря» иеромонаха Мисаила, грамоты и документы.
Повествование в интересующем нас Летописце начинается с ладожского посадника Павла. Его упоминает Новгородская Первая летопись под 1117 г.: «Том же лѣтѣ Павьлъ, посадникъ ла- дожьскыи, заложи Ладогу городъ ка- мянъ» (НПЛ: 20). В другой пергаменной книге «Приточъ» имеется приписка уставом XII в., которую в своем переводе воспроизводит А. И. Сулакадзев: «Господь, заступи раба своего Павла, нашего посадника Ладожска, и мене грехов деля Жирослава о пособѣ докончати Ладозю упервые каменнюю, и воздвиг- нути церковь Богородици, и почуй свы- ку и нужду, иже на Кіевъ и Переяславль удѣлати у церкви по всемъ печи, иже пещіе зовутся, но яко на древлемъ острове Валаамѣ в монастыръ чудотворець нашіхъ Сергѣя и Германа, и яко на Яро- славли дворъ в увѣрсѣ идут подъ полъ, а иже банюю и с веліимъ каменіемъ, и тепелъ банюю, якоже на Варяжскіе игумінъ Антоній устрой по печерно- му, и се азъ дарова Гридинъ Павлу на память» (Сулакадзев 1819: 17/37). Речь идет, таким образом, о целом комплексе печных строений, которые соорудил Гридин Жирослав для посадника Павла. Так, как о посаднике Павле мало что известно, эти сведения, несомненно, представляют интерес. Речь идет о постройки печей при церквах и в монастырях Киева, Новгорода, Ладоги и Валаама.
Вернемся к Ладожской «Летописи в лицах». Она, вероятно, создавалась на бумаге в XV или в XVI в. по типу рукописи Московского Лицевого летописного свода XVI в., в котором краткие летописные тексты перемежались картинками, то есть — миниатюрами (МЛЛС; Арциховский 1944). Что касается ее содержания, то это был, вероятно, Ладожский или Новгородский летописец, излагавший историю Новгородской земли с 1117 по 1251 г. Это период церковного правления новгородских архиепископов Нифонта, Митрофана, Аркадия, Мартирия, Антония, Иоанна, Гавриила и Спиридона, когдап в Новгороде княжили Всеволод Мстиславич и его преемники, в том числе — Мстислав Мстиславич Удалой, Ярослав Всеволо- дич и Александр Невский.
Ладожский летописный сборник был доведен до 1251 г., когда скончался архиепископ Спиридон, и после его кончины в Новгород приехали митрополит Кирилл III и ростовский епископ Кирилл, чтобы помочь избрать нового новгородского архиепископа Далмата, что и было совершено в 1251 г. Далее «Летопись в лицах» не продолжалась. Вероятно, летописцу потребовалось время для того, чтобы привести в порядок свой летописный свод и наладить работу книжника-миниатюриста для создания миниатюр для этой летописи. Их было довольно много, что наводит на мысль о том, не было ли специально для этой летописи написано священно-историческое предисловие, которое могло бы включать миниатюры на темы Ветхого и Нового заветов, а также начальной истории Руси. Но это только гипотеза, которая ничем не может быть подтверждена.
Итак, лицевой Ладожской летописи нет, но она была. Смогут ли в будущем археографы найти утраченную Ладожскую летопись, неизвестно. Во всяком случае, в России и за ее пределами хранятся многие государственные и частные коллекции древнерусских рукописных книг, которые еще надо разобрать и научно описать, а сами памятники литературы и культуры Древней Руси ввести в научный оборот, то есть — издать и изучить. Вспомним, что, по данным картотеки академика Н. К. Никольского, известно не менее 5600 летописей, а одних только гимнографических сочинений, не считая памятников ораторской прозы, числится в ней более 10000. Поэтому можно сказать, что подлинное научное освоение и изучение древнерусской литературы еще только едва- едва начинается, и рано подводить итоги этого изучения в толстых, но непродуманных учебниках.
