Сайт Академика Бегунова Ю.К.
nav_bar_left
   
Поиск
Главное меню

« Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н.Радищева I Версия для печати

Время создания «Путешествия из Петербурга в Москву»

В 1914 г. в статье «О национальной гордости великороссов» В. И. Ленин писал: «Нам больнее всего видеть и чувствовать, ка­ким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу пре­красную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гор­димся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабри­стов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную пар­тию масс, что великорусский мужик начал в то же время стано­виться демократом, начал свергать попа и помещика»[1] .

Большая часть жизни Александра Николаевича Радищева (1749—1802), первого русского революционера из дворян, чье имя неразрывно связано с русской литературой и началом осво­бодительного движения в России, приходится на годы царствова­ния императрицы Екатерины П. Это было время расцвета абсо­лютизма в стране. «Недаром дворяне назвали время царствования Екатерины II «золотым веком». Для них это действительно было золотое время, когда привилегии помещиков и крепостной гнет достигли наивысшего развития. Однако ни указы царского пра­вительства, ни усилия самих дворян не могли остановить разложе­ния феодально-крепостнического хозяйства и развития в его нед­рах новых, капиталистических отношений. Они все более под­тачивали феодальный строй Гибель его была неизбежной» (История СССР, с. 243).

В. И. Ленин разоблачал просвещенный абсолютизм, являю­щийся той формой государственной власти, когда цари «то заигры­вали с либерализмом, то являлись палачами Радищевых и «спу­скали» на верноподданных Аракчеевых...»[2] .

Первые семена европейского просвещения, посеянные Петром Первым, дали всходы уже в царствование его дочери Елизаветы (1741—1761). При ней творили Ломоносов, Тредиаковский, Су­мароков, сблизившие русскую литературу с европейскими лите­ратурами. При Екатерине II влияние французского просвещения в русском обществе упрочилось. Желая прослыть «северной Минервой», покровительницей наук и искусств, Екатерина собственным примером пыталась ободрить и поощрить своих подданных к лите­ратурным занятиям, сама сочиняла драмы, сказки, повести, сотрудничала в литературном журнале «Всякая всячина», занима­лась писанием истории России. Вскоре появилось несколько жур­налов, в том числе сатирических («Трутень», «Пустомеля», «Живо­писец», «Кошелек»). На авансцену литературы выступили-многие интересные и самобытные писатели и поэты: В. И. Майков, М. М. Херасков, Ф. А. Эмин, В. И. Лукин, М. Д. Чулков, М. И. По­пов, В. П. Петров, М. Н. Муравьев, Ю. А. Нелединский-Мелец­кий, Н. А. Львов, И, Ф. Богданович, И. И. Хемницер, Д. И. Фон­визин, Я. Б. Княжнин, Н. П. Николев, В. В. Капнист, И. А. Крылов, Г. Р. Державин и др. Зародиласьи национальная истори­ография (В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, М. М. Щербатов, И. Н. Болтин). Одним словом, это время стало временем значительного культурного подъема, расцвета русской литературы.

При Екатерине II русское государство укрепилось, повысил­ся его международный престиж. С другой стороны, положение парода в стране было чрезвычайно тяжелым. Рост товарного про­изводства и развитие капиталистических мануфактур на наемном труде привели к тому, что эксплуатация крепостного крестьянства помещиками стала осуществляться в основном в форме денежного оброка; впрочем, в отсталых сельскохозяйственных районах при­менялась и барщина. Размеры оброка и барщины во второй по­ловине XVIII в. выросли в 2—3 раза; например, если денежный оброк в 1760 г. составлял 2—3 рубля с человека, то в 1780-е гг. он возрос до 5—10 рублей. А в тех местах, где применялась только барщина, помещики требовали с крестьян по четыре, а то и по пяти рабочих дней в неделю; если же в страдную пору — во время сенокоса — стояла хорошая погода, то некоторые помещики за­ставляли своих крестьян работать на себя всю неделю целиком. Натуральные повинности, лежавшие на крестьянах, обычно со­путствовали денежному оброку и сводились к поставке помещику столовых припасов (мяса, масла, яиц, овощей, фруктов и т. п.), продуктов домашних промыслов (холста, пряжи, металлических и деревянных изделий и т. п.). Тяжелой обязанностью крестьян была повинность по перевозке на подводах помещичьей сельско­хозяйственной продукции в дворянские усадьбы и в города на рынок. Увеличение денежного оброка привело к тому, что поме­щики все чаще и чаще отпускали крестьян на заработки в город. А внутри сельского населения постепенно складывался немного­численный слой зажиточных крестьян, которые скупали земли, вели торговлю, устраивали промышленные предприятия, осно­ванные на наемном труде.

Основные производители материальных благ в стране — кре­стьяне— оставались политически абсолютно бесправными. Соглас­но «Уложению» царя Алексея Михайловича (1649 г.) владелец мог продать, сменять своего крестьянина. Продажа крестьян без земли в это время вошла в обычай. В газетах нередко печатались такие объявления: «Продается лет тридцати девка и молодая гне­дая лошадь. Их можно видеть в доме губернского секретаря»; или «Продается мужской портной, повар и башмачник; там же венской прочной работы коляска и верховая лошадь»; или «Про­дается малосольная осетрина, семь сивых меринов и муж с женой». Иногда крепостных выводили целыми толпами на рынок, как ло­шадей на конный базар. Один сельский священник Петровского уезда Саратовской губернии в своих «Записках» передает рассказ старого крестьянина: «Бывало, говорит, наша барыня отберет парней да девок человек тридцать. Мы посажаем их на тройки, да и повезем на Урюпиискую ярмарку продавать. Я был в кучерах. Сделаем там, на ярмарке, палатку, да и продаем их ... Каждый год мы возили. Уж сколько вою бывало на селе, когда начнет ба­рыня собираться в Урюпино». «Всем известно, — продолжает тот же рассказчик, — что помещики-псари на одну собаку меняли сотню людей. Бывали случаи, что за борзую отдавали деревни крестьян». «Правда, что бывают и такие негодяи, — рассказывает в своих воспоминаниях венгерский путешественник Савва Текели, — которые ставят на карту своего крепостного и проигры­вают его».

Екатерина II в первые годы своего царствования сделала кре­постническое законодательство еще более жестоким. Указ от 13 декабря 1760 г. о праве помещиков ссылать крепостных в Сибирь был подтвержден Указом от 17 января 1765 г. — «О приеме Адми­ралтейской коллегией присылаемых от помещиков для смирения крепостных людей и об употреблении их в тяжелую работу». Судьба крепостного человека целиком зависела от воли его госпо­дина. Помещик сам назначал меру наказания, применяя цепи, пал­ки, плети, рогатки, розги. Ни о каком подобии правосудия не могло быть и речи. Разгул крепостников достиг крайних пределов. Рассказывают, что помещик Ефимов, завзятый охотник и боль­шой любитель собак, велел жене своего дворового выкармливать грудью двух щенят. Муж этой женщины не вынес такого издева­тельства и утопил барских щенят в реке. Тогда помещик прика­зал схватить крепостного и поджаривать ему ноги на раскаленных угольях.

Крепостные генеральши Толстой послали к ней своего хо­дока просить о снижении им размера оброка. Генеральша велела обрить ходоку голову и бороду, надеть ему на шею железную ро­гатку с заклепами, «дабы ему не иметь покою», и заставила кре­стьянина с этой рогаткой работать на кирпичном заводе.

Другой помещик отдал свою крепостную девушку мастерице учиться плести кружева. Когда она вернулась в имение, то ее стали принуждать работать сверх силы, чуть ли не целыми сут­ками: «просиживать каждый вечер по две свечи». Семнадцатилет­няя девушка не выдержала и убежала к мастерице в Москву. Полиция ее отыскала и вернула законному владельцу. Помещик приказал заковать свою жертву в железо, приковать к стулу и заставил плести кружева. Через несколько дней ее освободили по просьбе священника. Тогда девушка опять убежала. Ее отыска­ли, наглухо заклепали в кандалы, надели рогатку и заставили работать. Девушка наложила на себя руки, но не успела совсем перерезать себе горло и промучилась целый месяц. Зверь-помещик и тогда не снял с умирающей кандалов. Так ее и похоронили за­кованную в железо. Господин же остался безнаказанным.

Необразованные и грубые помещики и помещицы не знали ме­ры в своих издевательствах над крестьянами. Иногда они истя­зали своих крепостных просто так, ради забавы. Так, одна туль­ская помещица любила есть щи с бараниной, и когда ела эти щи, то приказывала сечь перед собой варившую их кухарку.

Знаменитая своими жестокостями московская помещица Салтычиха — Дарья Салтыкова — в течение шести лет зверски тира­нила и истязала своих крепостных, преимущественно женщин. Салтыкова отправила в могилу 140 человек. Она била их скалкой, поленьями, утюгом, жгла им на голове волосы и т. п. Дворового Хрисанфа Андреева помещица сама била кучерским кнутом, по­том велела его бить своему конюху, затем выставила его разде­того на мороз и продержала всю ночь, на другой день опять била его палкой, жгла уши раскаленными щипцами, лила на голову горячую воду, пока несчастный не упал. После этих истязаний Салтычиха отправила Хрисанфа в свое подмосковное имение, но по дороге он умер. Салтыкову обвинили в убийстве 75 человек. Доведенные до крайности издевательствами помещиков, крестьяне со всех концов страны направляли в столицу челобитчиков и хо­доков с целью добиться справедливости. Так было и в случае с Салтычихой. Летом 1762 г. ее дворовые Мартынов и Ильин суме­ли подать челобитную на свою госпожу императрице. В декабре 1762 г. сорок крестьян Салтычихи подали Екатерине II повторную жалобу. Сенаторы приказали бить ходоков плетьми с барабанным боем за то, что те осмелились, несмотря на запрещение, утруждать императрицу жалобой. Жестокости Салтычихи, впрочем, были настолько вопиющи, необычны даже для царской России, что Се­нат был вынужден ее судить. Дело разбиралось в течение шести лет. Наконец суд приговорил преступницу к наказанию кнутом и ссылке на каторжные работы. Но Екатерина милостиво изменила приговор: Салтыкову лишили дворянского звания, продержали ее один час у позорного столба, а затем надели оковы и отвезли в один из женских монастырей.

При таких порядках у крестьян не оставалось иных средств,; кроме бегства или расправы со злодеями-помещиками.

«Жестокую деятельность деспотизма под личиной кротости и терпимости» являет собой Указ Екатерины II от 28 сентября 1769 г. «Об отправлении из Казани в Нерчинск колодников за обыватель­ским конвоем под присмотром воинских людей или с теми коман­дами, кои приводить их будут». Уже к 1772 г. в Енисейской и То­больской провинциях находилось свыше двадцати тысяч крепост­ных, сосланных туда помещиками.

Императрица не только усилила власть помещиков над кре­стьянами, но и старалась умножить число богатых дворян. С этой целью она с первого же дня своего царствования стала разда­вать дворянам казенные земли и государственных крестьян. Бла­годаря такой щедрости в ее царствование в России появилось мно­жество новых помещиков. Это было настоящее расхищение обще­народного достояния. Тотчас после дворцового переворота Ека­терина II поспешила назначить награды своим сообщникам: графам Разумовскому и Панину, князю Волконскому — ежегод­ная пенсия в 35 тыс. рублей каждому, генералу Вадковскому — 800 душ крепостных крестьян, братьям Григорию и Алексею Орло­вым (впоследствии графам) — по 800 душ, капитану Пассеку — 160 тыс. рублей, поручику Протасову — 800 душ, поручикам Барятинскому, Черткову и капитану Федору Орлову — по 800 душ, князю Голицыну — 160 тыс. рублей и т. д. (далее в списке перечисляется еще 38 лиц). Русскими историками было подсчита­но, что за все ее долгое царствование Екатерина раздала дворя­нам 800 тысяч государственных крестьян вместе с землями.

А. С. Пушкин справедливо замечал: «Екатерина знала плут­ни и грабежи своих ... (придворных. — Ю. Б.), но молчала. Ободренные таковою слабостию, они не знали меры своему коры­столюбию, и самые отдаленные родственники временщика с жадностию пользовались кратким его царствованием. Отселе про­изошли сии огромные имения вовсе неизвестных фамилий и со­вершенное отсутствие чести и честности в высшем классе народа. От канцлера до последнего протоколиста все крало и все было продажно. Таким образом развратная государыня развратила свое государство»[3] . Пример расточительства показывала сама «северная Минерва». Бесконечные балы, на которых в десятках комнат дворца толпилось до 8000 масок, приемы, торжественные церемонии с чтениями пышных речей, од и гимнов, празднования с фейерверком, пушечной стрельбой и иллюминацией, с театраль­ными представлениями и уличными шествиями, парадами войск и т. п. — все это стоило государственной казне немало денег.

А обеспечивать все и расплачиваться за все должны были все те же производители материальных благ России — прежде всего крепостные крестьяне.

 

Назад       Далее

 

 
Анонс

«История Руси», т. I.  переиздана ноябрь 2019 г. исправленная и дополненная версия! Цена 1000 р. На хорошей бумаге 776 стр.; 1, 915 кг. большой формат, цветные иллюстрации. Цена ниже себестоимости издания!

  «История Руси» том III, Издание 2019 года!! с добавочной статьей!! Цена 1000 руб.  Свежий обзор     ОБЗОР

«История Руси» том II. Цена 600 руб. самовывозом в Санкт-Петербурге. Или отправка почтой (к цене добавляются почтовые расходы 400р. по Европейской части России).

Русская политическая мысль. Хрестоматия: Рюриковичи IX-XVI вв. Твёрдый переплёт. 512 страниц с иллюстрациями. На хорошей бумаге. Тираж 500 экземпляров. В продаже закончились!!

«Тринадцать теорий демократии», 2002 г., 120 руб.

Первый том избранных трудов Бегунова Ю. К. В нём бестселлер «Тайные силы в истории России» и другие труды учёного по конспирологии! 944 стр., Видеорассказ Бегуновой В. Ф.

 
  © 2009-2022 Бегунов Ю.К. Все права защищены